– А Старлинг? – глупо спросил я. Мне не нравилось думать о том, что должна была чувствовать Кетриккен. Я решил подумать о другом.

– Она работает над песней о драконе Верити. Думаю, мы с тобой едва ли когда-нибудь заработаем хотя бы ноту.

Я улыбнулся про себя.

– Ее никогда нет рядом, если я делаю что-нибудь значительное. То, что мы сделали сегодня, шут, важнее всех битв, в которых я когда-либо участвовал. Но она этого не поймет. – Я оглянулся на палатку. – Ее арфа звучит мелодичнее, чем раньше, – пробормотал я.

Вместо ответа он поднял брови и помахал передо мной посеребренными пальцами.

Мои глаза расширились.

– Что ты сделал? – спросил я.

– Немножко поэкспериментировал. Думаю, если я переживу все это, мои куклы войдут в легенды. Я всегда мог смотреть на дерево и видеть, что я хочу вызвать из него. А это, – он снова помахал пальцами, – очень облегчает задачу.

– Будь осторожен.

– Я? Во мне нет осторожности. Я не могу быть тем, чем не являюсь. Куда ты собрался?

– Наверх. Посмотреть дракона. Если Кеттл может работать над ним, значит, могу и я. Может быть, я не так силен в Скилле, но гораздо дольше был связан с Верити.

Островитяне издавна совершали набеги на побережье Шести Герцогств. Основатель династии Видящих Тэйкер Завоеватель фактически был самым обыкновенным пиратом, уставшим от тягот моряцкой жизни. Спустя несколько поколений черные стены замка Баккип поднялись на месте деревянной крепости, и бывшие островные пираты правили в нем.

Торговля, грабежи и пиратство в отношениях между Шестью Герцогствами и Внешними Островами присутствовали одновременно. Но появление красных кораблей изменило расстановку сил. Жестокость и разрушительность этих набегов были беспрецедентны. Некоторые считали, что причиной этого стало усиление влияния на Островах вождя, приверженца кровавой религии мести. Самые жестокие из его приспешников стали пиратами и составили команды красных кораблей. Другие островитяне, никогда прежде не объединявшиеся под властью одного вождя, были вынуждены присягнуть ему под угрозой «перековывания». Этот вождь и его пираты понесли свою злобную ненависть к берегам Шести Герцогств. Если у него и были какие-нибудь намерения кроме убийства, насилия и уничтожения, он никак их не обнаруживал. Его имя было Кебал Рыжебородый.

– Я не понимаю, почему вы отказываетесь от моей помощи, – натянуто сказал я.

Верити на секунду прекратил бесконечные удары. Я ждал, что он повернется и посмотрит на меня, но вместо этого король нагнулся, чтобы стряхнуть с пьедестала осколки и каменную пыль. Я был потрясен тем, насколько они продвинулись. Когтистая правая лапа дракона уже лежала на камне. Правда, ей не хватало изысканной тонкости деталей, но вчерне работа была уже завершена. Верити осторожно положил руку на один из когтистых пальцев дракона. Он сидел неподвижно рядом со своим созданием, спокойный и молчаливый. Рука его не двигалась, но я чувствовал, как он работает Скиллом и как медленно крошится камень. Казалось, что дракон спрятан в камне, а Верити постепенно освобождает каждую сверкающую чешуйку.

– Фитц, прекрати это. – В его голосе было раздражение. Раздражение на прикосновение моего Скилла и на то, что я отвлекаю его от работы.

– Дайте мне помочь вам, – взмолился я. Что-то в этой работе притягивало меня. Раньше, когда Верити царапал статую своим мечом, дракон казался лишь великолепным каменным изваянием. Но теперь, когда Верити и Кеттл объединили свои силы, в нем мерцал Скилл. Это манило, влекло – точно так же, как притягивает взгляд сверкающий в зелени ручей или пробуждает голод запах свежеиспеченного хлеба. Мне хотелось помочь придать форму этому могущественному существу.

– Я был связан с вами Скиллом дольше, чем кто-либо другой. В те дни, когда я работал веслами на «Руриске», вы говорили мне, что я – ваша группа. Почему же теперь вы прогоняете меня, когда я хочу помочь, а вы так сильно нуждаетесь в помощи?

Верити вздохнул и покачнулся на каблуках. Палец еще не был закончен, но я увидел слабую линию чешуек и зловеще искривленного когтя. Я мог чувствовать, каким он будет: бороздчатым, как у ястреба. Мне хотелось протянуть руку и высвободить эти линии из камня.

– Перестань об этом думать, – потребовал Верити. – Фитц, посмотри на меня! Послушай меня! Помнишь, как в первый раз я брал у тебя силу?

Я помнил. Я потерял сознание.

– Сейчас я лучше знаю свои силы, – заметил я.

Он не обратил на это внимания.

– Ты не знал, что предлагал мне, когда назвал себя Человеком Короля. Я поверил, что ты знаешь, что делаешь. Ты не знал. А сейчас я ясно говорю тебе: ты не знаешь, о чем просишь, а я знаю, в чем отказываю. Вот и все.

– Но, Верити…

– В этом король Верити не потерпит никаких возражений, Фитц Чивэл. – Он очень редко говорил со мной таким тоном.

Я вздохнул и не позволил моему огорчению перейти в ярость. Он снова осторожно положил руку на палец дракона. Мгновение я послушал пощелкивание резца Кеттл, освобождающей из камня хвост дракона. Она напевала за работой старую любовную балладу.

– Мой лорд, король Верити, если вы скажете мне, чего я не знаю, я, наверное, смогу решить сам…

– Это не тебе решать, мальчик. Если ты действительно хочешь помочь, найди гибких прутьев и сделай метелку. Вымети каменные осколки и пыль. На этой дряни невозможно стоять на коленях.

– Я предпочел бы по-настоящему помочь вам, – мрачно пробормотал я, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Фитц Чивэл! – В голосе Верити была резкая нота, какой я давно не слышал. Я со страхом обернулся, – Ты переходишь все границы, – прямо сказал он. – Моя королева поддерживает огонь и затачивает для меня резцы. Ты считаешь себя выше такой работы?

В таких случаях лучше отвечать коротко.

– Нет, сир.

– Тогда ты сделаешь метлу. Завтра. А сейчас, как мне ни противно говорить это, мы должны немного отдохнуть. Хотя бы некоторое время. – Он медленно встал, покачнулся, потом выпрямился. Он с нежностью положил руку на каменное плечо дракона. – До рассвета! – пообещал ему Верити.

Я ждал, что он позовет Кеттл, но та уже вставала и потягивалась. Связь Скиллом, подумал я. Слова были больше не нужны им. Но они нужны были его королеве. Он обошел дракона и подошел к костру, у которого сидела Кетриккен. Она затачивала острие резца. Грубый скрежет точильного камня помешал ей услышать наши шаги. Некоторое время Верити молча смотрел на свою королеву, согнувшуюся над работой.

– Моя леди, мы поспим немного? – тихо спросил он ее.

Она повернулась. Покрытой серой пылью рукой она убрала со лба выбившуюся прядь волос.

– Как вам будет угодно, мой лорд, – сказала она. Ей удалось почти полностью скрыть боль в своем голосе.