А красное командование, заманившее его к границе, отдало приказ начать Ургинскую операцию. Кроме 35-й, в Монголию направлялись 12-я Читинская дивизия и партизаны. Всего экспедиционный корпус насчитывал 7,5 тыс. штыков, 2,5 тыс. сабель, 20 орудий, 2 броневика, 4 самолета и 4 парохода. Бои с белыми заслонами, старавшимися задержать продвижение врага, произошли на р. Иро и на р. Хара, где отряд с 1 орудием и 2 пулеметами оказал отчаянное сопротивление и на день сумел остановить красных. Но, конечно, при таком превосходстве большевиков эти заслоны погибали. 5.07 экспедиционный корпус занял оставленную без боя Ургу. Белые попытались сконцентрировать свои части в Западной Монголии. В районе г. Улясутай собрались отряды Казанцева, Кайгородова, Шубина и Бакича общей численностью до 4 тыс. чел., а также монголы под командованием Хатан-Батора Максаржаба. Унгерн намеревался пробиться к ним, но его не пропустили. Передовой отряд его казаков на р. Заин-хурэ встретила красная конница и разгромила. С севера навалились партизаны Щетинкина. Завязались упорные бои, длившиеся несколько суток. Лишь воспользовавшись густым туманом, Унгерн нащупал брешь во вражеском кольце и сумел ускользнуть. Ему перекрывали все пути, но красные плохо стерегли дорогу на север, в Россию, и Унгерн рванулся туда, вышел к станции Мысовая. Большевики развернули преследование. У Гусиного озера им удалось настичь его, и снова закипел бой. Унгерн опять прорвался и ушел — на этот раз в Монголию. Но тут был схвачен бывшим союзником, князем Суйдун-Гуном, решившим перекинуться на сторону сильнейшего. И выдан Щетинки ну.

Сухэ-Батор установил связь с беломонгольским отрядом Максаржаба, повел с ним переговоры, и тот тоже перешел на сторону красных, ударив в ходе боя со своими войсками в 300 сабель в спину отрядам Казанцева и Шубина. Сражения на западе еще продолжались. Красномонгольскую «армию» Хасбатора в 400 чел. части Бакича и Кайгородова осадили в монастыре на оз. Толбонур и перебили почти полностью. Но пока длились бои с ней, сюда подошли советские войска под командованием Байкалова, и белогвардейцы опять понесли жестокое поражение. В конце октября 185-м стрелковым и 59-м кавалерийскими полками был разбит последний крупный белый отряд — ген. Бакича. Сам он ушел в Туву, но и туда следом двинулись красные. Бакич вернулся в Монголию, в г. Улангоме его окружил Хатан-Батор Максаржаб, взял в плен и выдал большевикам.

Все белогвардейские начальники были расстреляны. Стоит упомянуть, что война в Монголии велась с обеих сторон с азиатской жестокостью. Белые монголы казнили своих противников в соответствии с "историческими традициями", восходящими к Средневековью. Красные в этом плане им ничуть не уступали. Но если пресловутая жестокость Унгерна ограничивалась какими-то отдельными случаями — большевики-то в руки его войск почти не попадали, наоборот, он вынужден был уходить и спасаться от них, то нашествие красного экспедиционного корпуса прокатилось по Монголии жуткой волной террора. Попутно боролись с "феодальными пережитками", разоряя монастыри, отрезая у монголов косы и с мясом выдирая серьги из ушей женщин. Этот поход стал трагедией для мирных забайкальских казаков, сбежавших в Монголию от террора ДВР. Они подвергались ограблению, массовым расстрелам, насильственному обратному переселению. Те, что спаслись, потеряв все имущество, ушли в Китай.

Следует отметить и тот факт, что на белой стороне русские и монголы были представлены более-менее на равных, русские белогвардейцы поначалу составили лишь костяк армии. На красной стороне численность местных отрядов была ничтожной. По сравнению с советскими войсками они служили лишь «довеском», придававшим операции декорум законности. Сухэ-Батора и Хатан-Батора Максаржаба наградили орденами Красного Знамени. Власть Богдо-Гэгэна ограничили "клятвенным договором", отстранив его от светских дел. Осенью 1921 г. Сухэ-Батор нанес визит в Москву и Петроград, встречался с Лениным, Фрунзе, Дзержинским. Подписал договор о дружбе. Советское правительство подарило Монголии русские конторы и ведомства, находящиеся на ее территории, аннулировало долг в 5 млн. золотых рублей. А монгольское правительство взамен попросило о такой мелочи, как… отложить вывод Красной армии из Монголии. Естественно, просьба была удовлетворена.

Вернувшись, Сухэ-Батор повел вполне ленинскую политику. Организовал свою ЧК — Государственную внутреннюю охрану. И прокатились две волны репрессий. Из Народной партии десятками исключали и казнили «заговорщиков». Полетели головы всех «умеренных» соратников по революции, не согласных с советским образцом построения государства. В 23 г. умер и сам Сухэ-Батор. То ли от болезни, то ли отравленный — в Монголии подобное случалось. Вскоре скончался и Богдо-Гэгэн. Преемника у него уже не было. 13.06.24 монгольская Народно-революционная партия приняла решение ввести в стране республиканский строй и идти к социализму. Попутно красные войска, вошедшие в Туву для преследования белогвардейцев, установили там Тувинскую Народную республику (аннексированную значительно позже, в 1944 г.). Правда, после столь крутых «реформ» в Монголии о дальнейших планах проникновения в Тибет и Индию пришлось забыть — вряд ли тибетские буддисты сочли бы теперь коммунистов своими друзьями и союзниками. Но уже и политика Совдепии начинала меняться от "мировой революции" к «сосуществованию». Так что ничего страшного…

Осенью 1920 г., когда были раздавлены последние сильные очаги Белого Движения — врангелевский Крым и семеновская Чита, — приобрело широчайший размах другое движение, «зеленое». Повстанческое. Фрунзе в борьбе с ним ввел термин "малая гражданская война". Но если присмотреться, она выглядит не такой уж и «малой». Вся Тамбовская и часть Воронежской губерний были охвачены восстанием под руководством А. С. Антонова. Ленин 19.10.20 писал об «антоновщине» Дзержинскому и командующему войсками ВОХР Корневу "Скорейшая (и примерная) ликвидация безусловно необходима".

Но «скорейшей» не получалось, восстание ширилось. На Южной Украине вовсю полыхала «махновщина». В январе 21 г. началось мощное Западносибирское восстание под руководством Сибирского крестьянского союза, охватившее Омскую, Тюменскую, часть Оренбургской, Челябинской, Екатеринбургской губерний. Возглавил его эсер В. А. Родин. Это лишь три крупнейших очага, но имелись другие. Мелкими отрядами и бандами были полны Правобережная Украина, Крым, Белоруссия. В Туркестане продолжалось басмаческое движение. На Дону восстали казаки в Хоперском и Усть-Медведицком округах. Шла война в Дагестане. На Кубани и Северном Кавказе действовали отряды генералов Пржевальского, Ухтомского, полковников Назарова, Трубачева, подполковников Юдина, Кривоносова, сотников Дубины, Рендскова общей численностью до 7 тыс. чел. В Карелии повстанцы объединились в бригаду — около 3, 5 тыс. Восстала вся Армения…

Практически вся Россия занялась пожаром крестьянской войны. В разное время существовали диаметрально противоположные оценки «зеленого» движения. В советской литературе его предпочитали обходить молчанием или упоминали вскользь, как нечто незначительное. И 21-й год обычно рисовали, как год уже мирный, год восстановления разрушенного хозяйства. А осложнялось это восстановление лишь действиями отдельных "кулацких банд". Такое отношение вполне понятно. Правда оказалась невозможной для публикации: не могла же «рабоче-крестьянская» власть воевать против всего крестьянства! А раз так, то приходилось умалчивать и о самом ходе борьбы — успехи «зеленых» уж никак не объяснишь ни поддержкой Антанты, ни профессиональной офицерской выучкой. Хотя ответ на этот вопрос прост — «зеленое» движение какое-то время держалось и побеждало именно благодаря своей массовости.