При этом подчеркивалось, что удар в направлении Краков, Братислава, отрезая Германию от Балканских стран, приобретает исключительное политическое значение. Кроме того, удар в этом направлении должен был проходить по еще слабо подготовленной в оборонном отношении территории бывшей Польши[1761].

Одновременно признавалось, что серьезным недостатком данного варианта развертывания была недостаточная пропускная способность железных дорог юго-запада, в результате чего сосредоточение главных сил армий фронта могло быть закончено лишь на 30-й день от начала мобилизации, только после чего и возможен будет переход в общее наступление для решения поставленных выше задач[1762].

Также было решено разработать и другой вариант («северный»). По нему основная группировка войск развертывалась в полосе Западного и Северо-Западного фронтов с целью нанесения решительного поражения главным силам германской армии, сосредоточивающимся в Восточной Пруссии, и захвата последней, что имело бы исключительное экономическое и прежде всего политическое значение для Германии и неизбежно сказалось бы на всем дальнейшем ходе борьбы с ней.

В то же время высказывались опасения, что из-за сильного сопротивления немецких войск, сложных природных условий и исключительной подготовленности этого театра для обороны «борьба на этом фронте может привести к затяжным боям, свяжет наши главные силы и не даст нужного и быстрого эффекта, что в свою очередь сделает неизбежным и ускорит вступление балканских стран в войну против нас»[1763].

По «северному» варианту от побережья Балтийского моря до верховьев р. Припять против возможных 120–123 пехотных и моторизованных дивизий и десяти танковых дивизий немцев предполагалось иметь 108 дивизий, семь танковых бригад и 90 полков авиации, которые могли быть развернуты в следующие сроки: на шестой день от начала мобилизации – до 18 дивизий, на 15-й день – до 46 дивизий, на 25-й день – до 62 дивизий, остальные дивизии – к концу первого месяца войны[1764].

5 октября И. В. Сталин дал дополнительные указания по вопросу о направлении главного удара. После доработки документ был утвержден 15 октября. Он окончательно определял: «Основную группировку иметь в составе Юго-Западного фронта с тем, чтобы мощным ударом в направлении Люблин и Краков и далее на Бреслау в первый же этап войны отрезать Германию от балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на балканские страны в вопросах участия их в войне». Одновременно предполагалось активными действиями Северо-Западного и Западного фронтов сковать силы немцев в Восточной Пруссии[1765].

С октября 1940 года по февраль 1941 года в план стратегического развертывания вносились лишь непринципиальные изменения. Более решительные доработки начались в феврале 1941 года с приходом нового начальника Генштаба Г. К. Жукова, что привело к составлению новых документов (март, май).

Таким образом, общий замысел применения основных сил состоял в том, чтобы на первом этапе активной обороной прочно прикрыть наши границы в период сосредоточения советских войск и не допустить вторжения противника в пределы СССР. На втором этапе мощными ударами главных группировок войск фронтов нанести решительное поражение противнику и в дальнейшем развивать наступление.

Однако замысел, основанный на идее нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны, требовал точного учета сил и планов противника. Кроме этого, в плане не учитывались мощь и характер удара агрессора. По признанию Г. К. Жукова, советские вооруженные силы не могли «по своей слабости» в начале войны отразить массированные удары германских войск и не допустить их глубокого прорыва[1766].

Предполагалось, что на минском направлении 71 расчетная дивизия двух приграничных округов, ведя активную оборону, могла бы противостоять наступлению противника из Восточной Пруссии и Польши, в то время как основные силы Красной армии должны были разворачиваться на юго-западном направлении с целью нанесения сокрушительного контрудара. Данное предположение не отражало реально складывавшуюся обстановку, когда немецкие войска упреждали Красную армию в стратегическом и оперативном развертывании.

Уступая противнику в пропускной способности железных и шоссейных дорог, советские войска на юго-западном направлении на пятый день мобилизации могли сосредоточить в планируемых районах только 17 стрелковых дивизий, на 10-е сутки – 24, на 20-е сутки – 46 и лишь на 35-е сутки – 75 дивизий. Таким образом, переход в общее наступление главных сил был возможен только на 35-е сутки. Даже при одновременном начале развертывания противник имел все возможности упредить советские войска в выдвижении и создании ударных группировок сил и средств. Это позволяло ему захватить инициативу и создать предпосылки для успешных боевых действий в начальном периоде войны. В реально создавшейся обстановке вермахт перешел в наступление, полностью завершив развертывание, а советские войска его лишь начали.

Следует отметить, что советские военные специалисты давно считали юго-западное стратегическое направление наиболее выгодным для активных действий против Германии и ее союзников в Европе. Считалось, что нанесение главного удара из Белоруссии могло привести к затяжным боям и вряд ли позволило бы достигнуть решающих результатов в войне. По этой причине в сентябре 1940 года и предлагалось создать основную группировку войск к югу от Припяти. В то же время руководство Наркомата обороны, несомненно, знало точку зрения Сталина, который, определяя вероятное направление главного удара противника на Западе, считал, что Германия будет стремиться в первую очередь захватить экономически развитые районы – Украину и Кавказ. Сталин не без оснований считал, что для немцев важней всего зерно Украины, уголь Донбасса и нефть Кавказа. После того, как Гитлер утвердился на Балканах, казалось еще более вероятным, что он нанесет свой главный удар в юго-западном направлении. Этот вывод Сталин сделал в том числе и на основании донесений советской разведки.

Кроме того, высшие посты в Генеральном штабе занимали люди, служившие в Киевском особом военном округе: С. К. Тимошенко, как нарком обороны, Г. К. Жуков, который в феврале 1941 года стал начальником Генштаба, Н. Ф. Ватутин, первый заместитель Жукова, и С. К. Кожевников, начальник политотдела Генштаба. Естественно, что они, давно вовлеченные в решение оперативных вопросов в КОВО, должны были до некоторой степени считать юго-западное направление наиболее важным. Военный совет Киевского особого военного округа придерживался взгляда, что надо ожидать главного удара объединенных сил противника в его зоне ответственности. План по развертыванию войск на 1940 год, подготовленный новым начальником штаба Киевского особого военного округа М. А. Пуркаевым, прямо утверждал, что самые сильные удары немецкой армии надо ожидать на юго-западном направлении.