* * *

1. Стесихору, сицилийскому поэту VI в. до н.э., приписывают рассказ о том, что Елена никогда не отправлялась в Трою, а вся война велась «только за призрак». Написав поэму, представлявшую Елену в самом невыгодном свете, он потерял зрение и впоследствии узнал, что таким образом он был наказан уже умершей Еленой (см. 164.m). Этим объясняется палинодия в его начальных строках: «На корабли ты не всходила, в Пергам троянский не плыла», публичная декламация которой якобы вернула ему зрение (Платон. Федр. 243 a—b; Павсаний III.19.11). Вполне возможно что троянцы совершили набег на Спарту и захватили наследницу трона и дворцовые сокровища в отместку за разграбление греками Трои, на которое намекает история с Гесионой. При этом если Елена из рассказа о набеге Тесея была реальным человеком (см. 103.4), то троянская Елена могла быть «только призраком», как утверждает Стесихор.

2. Рождение Париса обставлено так же, как и в мифе об Эоле (см. 43.c), Пелии (см. 68.d), Эдипе (см. 105.a), Ясоне (см. 148.b) и других героях. Известен и сюжет, когда он побеждает в беге пятьдесят сыновей Приама (см. 53.3 и 60.m).

3. В XIV в. до н.э. Египет и Финикия страдали от частых набегов кефтиу, или «людей моря», в которых троянцы, вероятно, играли не последнюю роль. «Кровоточивший» камень, обнаруженный Еленой в цитадели Трои, объясняется умерщвлением на этом месте племянника Приама Мунита: Парис оставался возлюбленным царицы благодаря ежегодному принесению в жертву ребенка. Анфей («цветущий») представляет собой аналогичную жертву. Его имя — не что иное, как титул весеннего Диониса (см. 85.2), который получали несчастные царевичи, как бы «срезанные» в расцвете жизни. Среди них был также Антей Галикарнасский, утопленный в колодце Клеобидой (Парфений. Любовные истории 14).

4. Килла, чье имя означает «жребии для гадания, сделанные из ослиной кости» (Гесихий под словом Cillae), должна быть Афиной, богиней троянской цитадели, которая изобрела искусство предсказания (см. 17.3) и руководила умерщвлением Мунита.

Когда Парис решил сделать Елену своей женой, он не предполагал, что ему придется отвечать за то, что он отплатил черной неблагодарностью Менелаю за его гостеприимство. Разве критян призвали к ответу, когда они от имени Зевса похитили Европу у финикийцев? Пришлось ли аргонавтам платить за похищение Медеи из Колхиды? Или, может быть, афиняне платили за похищение критянки Ариадны? А фракийцы платили за похищенную афинянку Орифию1? Однако в случае с Парисом все оказалось по-другому. Гера отправила Ириду на Крит с вестью о бегстве Елены, и Менелай поспешил в Микены, где стал упрашивать своего брата Агамемнона собрать причитавшуюся дань и отправить войско против Трои.

b. Агамемнон согласился на эти просьбы при том условии, что послы, которых он отправит в Трою с требованием возвратить Елену и возместить нанесенный Менелаю ущерб, вернутся ни с чем. Когда Приам сказал, что знать ничего не знает — ведь Парис все еще был в южных водах, — и сам спросил у послов, что получили троянцы за похищение Гесионы, Менелай отправил глашатаев ко всем царевичам, которые поклялись ему на окровавленных членах принесенной в жертву лошади, с напоминанием о том, что поступок Париса оскорбил всю Грецию. До тех пор, пока это преступление не будет должным образом наказано, никто не может быть спокоен за безопасность своих жен. Забрав в Пилосе старого Нестора, Менелай вместе с ним стал путешествовать по всей Греции, сзывая предводителей похода2.

c. Затем в сопровождении Менелая и сына Навплия по имени Паламед Агамемнон посетил Итаку, где с большим трудом уговорил Одиссея присоединиться к войску. Этого Одиссея, которого считают сыном Лаэрта, Антиклея, дочь «великого клятвопреступника и вора» Автолика, тайно зачала от Сисифа. Вскоре после его рождения Автолик пришел на Итаку и в первый же вечер своего пребывания, когда ужин уже кончился, взял ребенка к себе на колени. «Отец, дай ему имя», — попросила Антиклея. Автолик ответил: «За свою жизнь я настроил против себя многих царевичей, поэтому назову-ка я этого внука Одиссеем, что значит «свирепый», потому что быть ему жертвой моей вражды. Но если он придет однажды на гору Парнас попрекнуть меня, то я отдам ему часть того, чем владею сам, и умерю его гнев». Когда Одиссей возмужал, он, как подобает, посетил Автолика, но, охотясь со своими дядьями, получил от вепря рану в бедро и до самой смерти ходил со шрамом. Автолик выхаживал его, и Одиссей вернулся на Итаку с множеством обещанных даров3.

d. Одиссей женился на Пенелопе, дочери Икария и нимфы Перибеи. Некоторые говорят, что он это сделал по просьбе брата Икария по имени Тиндарей, который помог Одиссею победить в беге среди претендентов на руку Елены (состязания проходили на спартанской улице, называемой «Афета»). Пенелопу, которую прежде звали Арнея, или Арнакия, Навплий, по приказу ее отца, бросил в море, но стая уток с розовыми полосками на оперении не дала ей утонуть, накормила ее и помогла добраться до берега. Пораженные увиденным, Икарий и Перибея смилостивились, и Арнея получила новое имя — Пенелопа, что значит «утка»4.

e. Выдав Пенелопу замуж за Одиссея, Икарий стал упрашивать его остаться в Спарте, а когда тот отказался, он долго шел за колесницей, в которой уезжали молодожены, и умолял свою дочь остаться. Одиссей, который до этого времени хранил молчание, повернулся к Пенелопе и произнес: «Или ты отправляешься на Итаку по своей воле, или, если тебе дороже твой отец, оставайся здесь, но уже без меня!» Вместо ответа Пенелопа лишь ниже опустила покрывало. Икарий, понимая правоту Одиссея, разрешил дочери уехать, а сам воздвиг изваяние в честь скромности, которое до сих пор можно увидеть в четырех милях от города Спарты как раз в том месте, где происходила эта сцена5.

f. Нужно сказать, что Одиссей получил следующее предупреждение оракула: «Если ты отправишься под Трою, то вернешься домой только через двадцать лет одиноким и нищим». Когда Агамемнон, Менелай и Паламед прибыли на Итаку, он решил обмануть их, представ перед ними в войлочной крестьянской шапке в виде половинки яйца, пахавшим свои поля, запрягшим в плуг осла и вола и засевавшим поле солью. Паламед, первым разгадавший его хитрость, выхватил из рук Пенелопы младенца Телемаха и посадил его на землю перед приближающейся упряжкой. Одиссей поспешил остановить животных, чтобы не погубить своего единственного сына. Так было доказано, что Одиссей в здравом уме, и ему пришлось присоединиться к походу и идти под стены Трои6.

g. Затем Менелай и Одиссей вместе с глашатаем Агамемнона Талфибием отправились на Кипр, где царь Кинир — тоже один из бывших женихов Елены — передал им в подарок Агамемнону нагрудный доспех и поклялся дать еще пятьдесят кораблей. Он сдержал свое обещание, но очень своеобразно — отправил только один настоящий корабль, а сорок девять других были крохотными глиняными сосудами, на которых матросами были куклы. Кормчий спустил их на воду, когда подплыл к греческому берегу. По просьбе возмущенного таким обманом Агамемнона Аполлон, как говорят, погубил Кинира, отчего его пятьдесят дочерей бросились в море и превратились в зимородков; на самом же деле Кинир сам покончил с собой, когда обнаружил, что вступил в кровосмесительную связь со своей дочерью Смирной7.