был слабым калекой, поэтому Мо Жань точно не ожидал увидеть пышущего здоровьем надменного юношу.

Так отчего он умер? Что за внезапная болезнь?

Тем временем внизу Наньгун Сы наслаждался своим ужином. Раньше чем ветер согнал с неба остатки облаков, он съел почти всю говядину, обгрыз до костей две бараньи ноги и выпил несколько чаш вина. Мо Жань от этого зрелища чуть не задохнулся от изумления:

— Учитель, разве Духовная школа Жуфэн не гордится своей утонченностью? Что случилось с этим молодым господином? Его манеры хуже, чем у нашего Мэнмэна.

Чу Ваньнин, неотрывно наблюдая за происходящим внизу, мрачно отчитал его:

— Не нужно давать прозвища своим братьям по школе.

Мо Жань засмеялся и уже собирался возразить что-то, но Чу Ваньнин кончиками пальцев коснулся его лба, а длинный рукав его одежд, подобных струящемуся шелку, упал на лицо юноши. Прикосновение легкой, как туман, гладкой и мягкой ткани было одновременно теплым и прохладным, как родниковая вода. Мо Жань остолбенел, на миг потеряв способность думать.

Когда в гостиничном номере он пытался сорвать одежду с Чу Ваньнина, ему показалось что все его попытки тщетны из-за слишком плотно завязанного пояса.

Но теперь, повнимательнее присмотревшись к ткани, он вдруг понял, что перед ним шелк ледяного тумана[85.5], созданный духовной школой горного хребта Куньлунь.

Куньлуньский Дворец Тасюэ считался одним из самых возвышенных и строгих духовных школ Верхнего Царства. Они принимали в ученики пятилетних детей, которые в течение первого же года обучения отправлялись для одиночной медитации в священные земли Куньлунь. Вернуться дозволено было лишь тем, кто сформировал духовное ядро. Хотя духовное ядро проявлялось уже при рождении, нужно было много совершенствоваться, чтобы выделить его. На формирование духовного ядра у учеников обычно уходило от десяти до пятнадцати лет. Все это время им не разрешалось возвращаться к людям, но при этом требовалась пища и одежда. Дети не голодали, потому что священные земли Куньлунь примыкали к озеру Ванму[85.6], и они могли ловить в озере рыбу. Но что было делать с обеспечением одеждой постоянно растущих и физически развивающихся учеников?

Так появился шелк ледяного тумана.

Одежда из этого шелка была не только мягкой, как дым, но и магически защищена от грязи. Только кровь могла запятнать чистоту этой ткани, поэтому одежду из шелка ледяного тумана не нужно было стирать.

Но самое удивительное, что шелк ледяного тумана менялся вместе с телами учеников. Дети входили в запретную зону в пять-шесть лет и, прежде чем они могли вернуться, им приходилось жить в одиночестве до пятнадцати-двадцати лет. За это время их тела менялись от детских до юношеских, но одежда, сшитая из шелка ледяного тумана, изменялась вместе с ними, позволяя ученикам всегда выглядеть достойно и надлежащим образом.

Но зачем Чу Ваньнину одежда из этой ткани?

Мо Жань сощурился, в его разуме вспыхнула искра подозрения. Он вдруг понял, что что-то не так. Кажется, он ошибался в чем-то с самого начала. Но в чем?

— Извините, кто хозяин этого места? — громкий, но добродушный и вежливый юношеский голос некстати ворвался в мысли Мо Жаня.

Посмотрев вниз, он увидел учеников Жуфэн, которых уже встречал утром в Палате Сюаньюань. Рука, сжимающая рукоять меча, отодвинула занавеску, и в зал протиснулась верхняя половина тела.

— Разве это не один из тех, кто был с Е Ванси? — вскинулся Мо Жань.

У Духовной школы Жуфэн было семьдесят две резиденции, и его ученики часто не знали друг друга в лицо. К тому же, Наньгун Сы расположился в отдельной комнате и сидел, повернувшись спиной к двери. Поэтому ученики, одетые в обычную одежду, просто не смогли сразу признать молодого господина Е.

Встреча Е Ванси и Наньгун Сы, определенно, должна была стать зрелищем, на которое стоило взглянуть.

— Мне очень жаль. Сегодня вечером гостиница забронирована, — хозяйка поспешила навстречу новым посетителям и принялась извиняться, втайне проклиная себя за то, что забыла запереть дверь. — Я надеюсь, что бессмертные господа смогут посетить другие заведения. Прошу прощения. Мне действительно стыдно.

Юноша занервничал и расстроенно спросил:

— Как же так вышло? Все другие гостиницы полны людей. С нами слабая девушка, которая давно не отдыхала, и ей нужно место для сна. Хозяйка, спроси того кто арендовал гостиницу, не может ли он выделить нам хотя бы пару комнат?

— Э… Боюсь, он не захочет уступать вам.

Юноша поклонился и мягко попросил:

— Пусть хозяйка спросит. Если он откажет, так тому и быть.

Но прежде чем хозяйка успела ответить, один из подчиненных Наньгун Сы хлопнул по столу, вскочил и сердито крикнул:

— О чем тут спрашивать? Убирайся! Не мешайте моему молодому хозяину ужинать!

— Вот именно! Хватило же наглости, даже не сняв одежды Духовной школы Жуфэн, притащить сюда девку?! Ты позоришь свою школу!

Юноша не ожидал, что его поймут неправильно. Он покраснел и разозлился:

— Почему этот совершенствующийся клевещет на меня? Моя школа праведная и, конечно, я бы никогда не сделал ничего, что бросило бы тень на ее честное имя. Молодой господин нашей школы только спас эту девушку! Как ты смеешь нести эту чушь?

— Ваш молодой господин? — подчиненный Наньгун Сы бросил взгляд на отдельную комнату, где молодой господин Духовной школы Жуфэн по-прежнему расслабленно пил вино, своим молчанием как будто давая разрешение выгнать прочь незваных гостей. Это придало ему уверенности, и он, нагло ухмыльнувшись, заявил:

— Все знают, что у Духовной школы Жуфэн есть только один молодой господин. Кого ты посмел назвать так неподобающе?

— Разрешите представиться — Е Ванси из Духовной школы Жуфэн, — прозвучал из-за двери мягкий голос.

Все молодые люди повернули головы:

— Господин Е!

Юноша в черном вошел в гостиницу, спрятав руки за спиной. Его лицо в неровном свете свечей выглядело еще более красивым, чем при свете дня. Позади него стояла женщина в вуали, что оставляла открытыми только полные тревоги и кротости глаза. Конечно же, это была Сун Цютун.

Стоило Мо Жаню увидеть ее, вены вздулись у него на лбу.

Враги всегда встречаются на узкой дорожке, но почему снова эта женщина...

Увидев Е Ванси, приспешники Наньгун Сы на мгновение застыли. Некоторые из них не смогли сдержаться и с отвращением скривились.

Е Ванси был приемным сыном первого старейшины Духовной школы Жуфэн. Он был выходцем внутреннего подразделения школы, отвечавшего за защиту всех семидесяти двух городов Жуфэн, которое называлась Темным Городом