— В этом ты ошибаешься, — возразил Джеред. — Эти четверо связаны узами, которые прочнее, чем просто любовь. Они практически не расставались друг с другом с самого рождения. Пойди поговори с Ардуцием. Он объяснит тебе, что они сделали на самом деле.

Роберто был не уверен, что это что-то изменит. Тот паренек мог выжить — и тогда он по-прежнему опасен. Остаток пути до гестернской границы они проехали в молчании. Дорогу переполняли раненые и беженцы. Ругань и горестный плач слышались повсюду, несмотря на победу и песни, которые разносились под ночным небом. Измученные и напуганные солдаты и местные жители смотрели, как проезжают их спасители. Вмешательство Роберто стало настоящим чудом, и понимание того, что им удалось избежать неминуемого поражения, только начинало овладевать гестернцами.

Штаб армии обороны находился в деревушке, которая потонула в море палаток, загонов для коней и деревянных времянок. Их встретили охранники и проводили к крошечной базилике, стоявшей на таком же маленьком форуме. Внутри продуваемого ветрами строения горели открытый огонь, фонари и жаровни. И там же их ждал приятный сюрприз.

— Маршал Мардов! — воскликнул Роберто. Он обнял женщину и поцеловал в лоб, но улыбка замерла у него на губах. — Ты появилась здесь не для того, чтобы присоединиться к празднованию по случаю победы, так?

Мардов покачала головой и посмотрела на Джереда.

— Ну-ну, Пол. Похоже, ты все-таки оказался прав.

— Со мной это бывает, — ответил Джеред. — Что случилось, Катрин?

Мардов выглядела такой же усталой, как и все они. Она подвела их к столу, к которому была прикреплена карта Гестерна и части Тирронского моря, с нанесенными стрелками и значками. Роберто не понравилась их концентрация по западному берегу и рядом с островом Кестер.

— Здесь мы одержали ошеломляющую победу, — сказала Мардов. — Но она только отодвигает неизбежное.

У Роберто было такое чувство, будто он получил пощечину.

— Ты не права, Катрин! Эта победа дала нам настоящую надежду — впервые с начала заката соластро. Мы вывели из игры тридцать тысяч. И ты может почувствовать, какой дух появился у армии.

— И у нас есть Восходящие, — добавил Джеред. — Не сбрасывай их со счетов. Теперь это уже доказано.

— Если это и так, то мало что меняет. Ни они, ни ты, Роберто, не можете оказаться одновременно в двух местах. — Маршал указала на карту. — Восемь дней назад цардиты преодолели приграничную оборону на востоке. Мы не могли перевести туда подкрепления отсюда и не могли высвободить силы обороны, чтобы их преследовать. Нам удалось проследить за их продвижением, они идут быстро, пользуясь трактами. Остановить их некому, Роберто. Их десять тысяч или больше — тех самых, кто уничтожил Джорганеша, так я думаю.

— Они направляются к берегу? — спросил Джеред.

— К Портбриалю, — уточнила Мардов. — Они будут там через десять дней, не больше.

Роберто посмотрел на Джереда. Тот пожал плечами.

— Тогда тебе необходимо поспешить за ними. Надо надеяться, что защитные сооружения Портбриаля и Скионы их задержат, — сказал Роберто. Он вдруг замолчал, ощутив холодную дрожь. И снова посмотрел на отметки в Тирронском море. — А где цардитский флот?

— Мы получили сообщение от сигнальщиков с кораблей, которые несут дозор от самого острова Кестер. Цардиты уже там. — Мардов сказала это шепотом, оглядываясь и проверяя, что ее не слышат те, кому не следует. — Пятьсот парусов.

— Пятьсот… — У Роберто закружилась голова.

— Окетаны не смогут их остановить. Вывешен перечеркнутый флаг: они в осаде. К тому времени, когда цардитская армия доберется до побережья, флот будет уже дожидаться, чтобы везти их в Эсторр. Мы опоздали.

— Нам нельзя так думать! — заявил Джеред. — Роберто, я предупреждал тебя, что это может случиться. Я надеюсь, мы сумеем им противостоять.

Роберто взглянул на него. В голове у него роились беспорядочные мысли, в глазах стояла картина пылающего Эсторра.

— Даже если бы не было блокады, у Кортония под островом не больше трехсот парусов. — Джеред уставился на карту. — Нам надо переправить людей через море, добраться до Эсторра раньше их, если мы не сможем остановить их в Гестерне.

— Каким образом? — спросила Катрин. — У нас недостаточно судов, чтобы хоть что-то изменить.

— А тебе надо поворачивать на север, Роберто, — сказал Джеред. — Нератарн нуждается в помощи.

— Зачем? Чтобы потом отвоевать у цардитов руины Эсторра? — огрызнулся Роберто, охваченный предательским отчаянием. — Чтобы отыскать труп моей матери и предать его земле?

— Да, если это единственное, что мы сможем сделать, — ответил Джеред. Казначей посмотрел на Дел Аглиоса недрогнувшим взглядом. — Мы можем сделать только то, что дозволяет нам Всеведущий. Конкорд может выжить без Эсторра. Он может выжить…

— … без ныне правящего Адвоката, — договорил за него Роберто.

Джеред позволил себе чуть понурить голову.

— Да, — тихо подтвердил он. — Если дойдет до этого.

Вокруг стола повисло мучительное молчание. Роберто всматривался в карту, пытаясь найти решения. Его трясло.

— Она знает, что происходит?

— Сигнал должен был дойти да Эсторра так же, как он дошел до нас. И мы отправим сообщения о цардитской армии, идущей к побережью.

— Это ничего не даст, — проговорил Роберто. — Она все равно не уедет. — Он улыбнулся, но на глаза у него навернулись слезы. — Она упрямая, моя мать. Я раньше считал, что это одна из ее сильных сторон.

— Это и сейчас так, — отозвался Джеред.

Роберто поднял руку, предваряя следующую фразу казначея.

— Никогда не думал, что скажу эти слова, Пол. Никогда не думал, что смогу возложить все свои надежды на трех четырнадцатилетних подростков и одного мытаря — пусть даже старшего мытаря. На один парус против сотен. — Он стиснул плечи Джереда. — Спаси Эсторр. Спаси мою мать.

* * *

Затишье раскололось отчаянными и яростными звуками предстоящего боя. Множество ударов разносилось по пещерам и гротам острова Кестер. Гребцы, матросы и морские пехотинцы толпами выбегали из подземных казарм и по туннелям двигались к причалам.

Карл Ильев, триарх седьмого отряда окениев и командующий всей эскадрой, с досадой саданул кулаком по планширу остроносого капера и снова вышел на мол. Морские ворота были закрыты от нападения. Выйти сейчас в гавань равнялось самоубийству даже для элиты флота окетанов.

Сквозь решетки он видел гибель тех немногих судов Конкорда, которым удалось выйти в море прежде, чем Цард вынудил их закрыть морские ворота. Будь проклят этот туман! Будь проклят Окетар и его капризы! И будь прокляты они все за свою самонадеянность!

Ильев стиснул прутья ворот и стал молиться за циклы тех, кто вот-вот погибнет. Восемь парусов против вдесятеро большей силы, подошедшей к стенам внешней гавани. Он содрогнулся при мысли о том, сколько еще кораблей скрыто в тумане.