* * *

Впервые Артём увидел загадочного доктора по ящику в редакции газеты «Заединщик», куда зашёл узнать судьбу недавно сданного материала о виновниках распада Сусловской области. Не обнаружив секретарши на месте, он заглянул в общую комнату сотрудников и, также найдя её пустой, растерянно потрогал дверь редакторского кабинета. Кабинет был заперт. Окончательно сбитый с толку, Артём направился в компьютерную, где и обнаружил весь персонал, столпившийся перед большим монитором, временно выполнявшим роль телевизора. Ничего сенсационного на экране пока не наблюдалось – обычная заставка: «Предвыборное выступление кандидата…» Фамилию Артём читать не стал.

– И что здесь будет? – озадаченно полюбопытствовал он.

– Цирк здесь будет, – ответили ему, не оборачиваясь. – Смотри и молчи. Такого ты точно не видел…

Кто-то нервно хихикнул. В тот же миг заставка исчезла и на экране возник кандидат.

– Умру… – простонала секретарша. – Ещё и в халате…

Действительно, сидящий под предвыборным лозунгом мужчина был облачён в белый докторский халат.

– Стетоскопа не хватает, – пророчески заметил фотограф.

С первых мгновений сидящий повёл себя раскованно. Для начала он отвернулся от объектива и, предъявив телезрителям короткостриженый затылок, принялся изучать предвыборный лозунг. Изучал долго. В компьютерной всхлипнули от умиления.

– «Нормальное общество для нормальных людей», – огласил наконец кандидат и замолчал, как бы сам удивляясь прочитанному. Вновь повернулся к будущим избирателям и успокоил их единым взглядом. – Но что есть нормальное общество? – спросил он задумчиво. – С людьми более или менее ясно. Нормальным мы привыкли называть человека, чей диагноз совпадает с диагнозом большинства…

Артём поперхнулся.

– Кого смотрим? – тихонько спросил он.

– Безуглова… Ну… кодирует который…

– А-а-а… – Артём вгляделся в кандидата попристальней. Сам он ни от чего кодироваться не собирался, а вот супругу было бы очень даже неплохо закодировать. – И как? Успешно?

На Артёма шикнули – и пришлось замолчать.

– Разумеется, у каждого из нас существует своя предрасположенность к тому или иному психическому расстройству, – продолжал тем временем кандидат. – Однако личность неисчерпаема. В ней всё: от паранойи до истерии. Вопрос лишь в том, какое именно заболевание будет востребовано эпохой…

– Эк его! – восхитился редактор. – Так и чеканит, так и чеканит! Слушай, записать бы, а?

– Пишу уже… – откликнулся верстальщик.

– Позвольте пояснить эту мысль на примере, – звучало между тем в колонках. – Возьмём читающую публику! В советские времена, как известно, ухитрялись читать между строк. А это, согласитесь, не что иное, как паранойя. Потому что параноик во всём видит тайное значение. Даже в пробелах между словами. При демократии ударились в другую крайность: вообще перестали вникать в суть прочитанного. А это уже депрессия! Потому что при депрессии обессмысливается даже то, что изначально имело смысл… О чём это всё говорит? Это говорит о том, что обществу, как и отдельной личности, тоже можно поставить диагноз. Скажем больше: диагноз можно поставить и этносу в целом…

– Ну-ка, ну-ка… – В компьютерной зашевелились, пододвинулись поближе к монитору.

Такое впечатление, что выступающий их услышал.

– Разве не свойственно нам неодолимое, повальное влечение ломать предметы и разрушать окружающую обстановку? – осведомился он всё с тем же несокрушимым благостным спокойствием профессионала. – А это, между прочим, называется кластомания и наблюдается при шизофрении! А копролалия? Болезненная страсть к произношению без всякого повода циничных, бранных слов, тоже, кстати, наблюдающаяся при шизофрении! Разве она нам не свойственна? И как бы господа радикальные патриоты ни списывали эти два симптома на широту души, застоявшуюся силушку и последствия татарского ига, ответ наш будет таков… – Доктор Безуглов малость подался вперёд и, ласково просияв глазами в объектив, выговорил проникновенно: – Вылечим!

Произнесено это было с маниакальной нежностью – и по спине Артёма Стратополоха пробежал озноб. Редактор крякнул.

– Ну, так уж совсем никуда не годится! – сказал он, помрачнев. Обернулся, увидел Артёма, сунул руку для пожатия. – Хорошо, что заглянул. Пойдём-ка выйдем на пару слов…

Они вышли в коридор.

– Общество надо лечить! – неотвратимо следовало по пятам. – Нам нужны не тюрьмы! Нам нужны поликлиники! Стационары и психоприёмники! Преступник – это больной человек, которого мы, не разобравшись, укладываем не на те шконки…

– Конечно! – фыркнул редактор, прикрывая дверь. Сильно был уязвлён. – Нормальными-то нас любой примет! А ты нас такими как есть прими… Значит так, – сказал он, уперев указательный палец в грудь литератора. – Статью твою я поставил на завтра. В штабе, правда, скулили, что резковата, но я настоял… – Далее палец его утратил твёрдость, а речь – напористость. Редактор замялся. – Слушай… – покряхтывая, начал он. – Ты вот что… Ты прямо скажи… Родину любишь?

– Какую? – хладнокровно уточнил Стратополох.

– То есть как – какую? – опешил редактор.

– В моём понимании Родина – это страна, где ты родился, – терпеливо пояснил Артём. – Я родился в Сусловском государстве. Присягал ему, кстати. Сейчас этого государства уже два месяца как не существует…

– Ну! – непонимающе поддакнул тот. – Стало быть, теперь твоя Родина – Сызново…

– Вообще-то, я родом из Баклужино.

– Да какая разница, откуда ты родом? – вспылил редактор. – Где ты был прописан на момент распада Суслова – вот в чём суть! – Тут же спохватился, и в голосе его вновь зазвучали проникновенные нотки. – Я к чему веду-то… Может, хватит тебе с Отчизной блудить? Пора, знаешь, оформить официальные отношения. Так сказать, зарегистрировать законный брак… Я бы тебе рекомендацию дал…

– Вы сами сперва зарегистрируйтесь, – огрызнулся Артём.

Каждый раз, стоило ему зайти в «Заединщик», как его принимались сватать и охмурять. Каждый раз Артём хмуро отнекивался. Терпеть не мог, когда на него оказывают давление.

– Зарегистрируемся! – заверил редактор, устремив на литератора честные партийные глаза. – Сразу же после выборов. Ты думаешь, мы одни такие? Сейчас все организации на положении клубов… Ну так как?

– Ладно, подумаю… – буркнул тот.

То, что происходило сейчас за прикрытой дверью, казалось ему куда интереснее. Во всяком случае, забавнее.

Повеселевший редактор хлопнул Артёма по плечу, и они вернулись в компьютерную.

– …навязчивое мытьё рук в связи с бредовыми идеями загрязнения, – встретил их бодрый голос ненормального в белом халате. – И возникает вопрос: во всех ли случаях имеет смысл лечить нервное расстройство, если оно безвредно или даже полезно для общества? Вспомним, сколько раз то, что считали помешательством, на поверку оказывалось моралью!

Слушатели веселились от души.

* * *

В том, что произошло месяц спустя, мужская часть населения Сызново традиционно обвиняла женскую. Всё бабы, всё они! Как вынули тогда из почтовых ящиков рекламку – так губёнки и раскатали. Нет, вы вслушайтесь только: «Бесплатно (понимаете, бесплатно!) кодируем от алкоголизма, табакокурения, наркозависимости, патологической ревности и (слушайте! слушайте!) склонности к супружеским изменам. Результат гарантируем». Ну и конечно, клюнули дуры –