Инженеры тоже участвовали в Геттисбергском сражении, но об этом едва ли стоило упоминать. Они навели обычные понтонные мосты через Потомак, а потом отсиживали зад, как какие-нибудь штабные, пока основная армия сражалась. Теперь они снова были в Виргинии, и Билли с шестью помощниками отправился вдоль линии Ориндж – Александрия, чтобы осмотреть новые рельсы, проложенные рядом с эстакадой Булл-Рана. Недавно партизаны в шестой или седьмой раз взорвали ее.

Светловолосый капрал лежал на спине, напевая «Тихий вечер на Потомаке». Другой парень подыгрывал ему на губной гармошке, прислонившись к лакированному ящику, в котором лежало два теодолита. Еще один солдат сидел, положив ноги на сложенный треножник.

Поезд выехал из-за деревьев на открытую местность, и над головами расслабленных солдат поплыл черный дым. Однако копоть и зола недолго оставались самой большой неприятностью – уже вскоре они услышали выстрелы. Первая пуля звякнула о колокол локомотива. Потом последовал залп.

– Да что происходит-то? – закричал светловолосый капрал, падая на живот и хватаясь за карабин.

Билли распластался рядом. Он услышал врагов раньше, чем увидел их. Они выскочили из-за тормозного вагона – восемь длиннобородых оборванцев на тощих лошаденках. По четверо с каждой стороны поезда.

Хотя поезд шел по территории, контролируемой Союзом, контроль был лишь формальным. Прямо сейчас поезд шел через так называемую Конфедерацию Мосби, как хвастливо называли эту местность бунтовщики. Может, это люди Серого Призрака[50], подумал Билли, вскидывая карабин. Он выстрелил – и промахнулся.

Пуля врезалась в край платформы, туда, где за мгновение до того свисали ноги Билли. Длинная трещина пересекла буквы «ВЖД США». Оборванцы издали громкий завывающий вопль – знаменитый воинственный клич бунтовщиков.

– Джонсон, пригнись! – крикнул Билли, увидев, что капрал опрометчиво вскочил на ноги и попытался прицелиться, когда платформа покачнулась.

Главарь банды мчался со стороны Билли; это был худой как щепка мужичок в старомодном черном костюме; он то и дело пригибался, чтобы не налететь на ветки, а потом метким выстрелом сбил Джонсона с ног.

Для большей устойчивости Билли встал на одно колено. Из паровоза показался кочегар. Взобравшись на тендер, он держался за него одной рукой, другой стреляя из кольта. Билли почувствовал, как поезд дернулся, когда машинист дал полный пар. На другой стороне платформы один из рядовых подстрелил всадника, скачущего за поездом, и бунтовщики сразу перестали ухмыляться и завывать.

Поезд набирал ход. С потемневшего неба по платформе застучал дождь. Партизаны скакали сбоку, снова подбираясь все ближе. Билли повернулся, чтобы выстрелить, и в эту секунду кто-то схватил его за запястье и потащил вниз.

Оторопев от испуга, Билли попытался вырваться, но крепкая рука мужика в черном костюме продолжала тянуть его с платформы, пока он не упал на землю, ударившись плечом о насыпь. Перед глазами, словно в тумане, поплыл фонарь и белые цифры на тормозном вагоне.

Его карабин лежал рядом на рельсах. Справа от путей неспешно ехали двое партизан. Уходивший поезд замедлил ход – машинист не знал, как помочь тем, кто упал на землю. После того как конфедераты сделали несколько выстрелов, поезд снова пошел быстрее.

Стоя на четвереньках, Билли попытался дотянуться до карабина.

– Только тронешь – пристрелю, – произнес веселый голос.

Билли поднял голову и увидел тощего в черном костюме. В его правой руке был огромный драгунский пистолет.

– Двое, считая этого капитана! – закричал тощий, придерживая бившую копытом лошадь. – А тот как, жив?

– Нет, готов, – откликнулся кто-то с другой стороны рельсов.

Билли поморщился; у Джонсона дома, в Олбани, вот-вот должен был родиться второй ребенок.

Под моросящим дождем партизаны выпустили еще несколько пуль вслед поезду, который уже казался не больше игрушки. Что за ужасное утро, подумал Билли, лежа на земле в окружении всадников.

– Точно готов? – спросил тощий у парня, который привез Джонсона; тело светловолосого добровольца свисало с крупа лошади, как тряпичная кукла.

– Мертвее мертвого.

– Ценное что-нибудь нашел?

– Разве что золотые зубы у него вырвать, больше ни хрена.

– Зараза! – выругался тощий. – Похоже, это наша единственная добыча. Эй, янки, вставай! Назови свое имя и часть, чтобы мы могли правильно заполнить похоронку.

Билли просто не мог поверить, что этот человек говорит всерьез. Не мог поверить, что это вообще случилось – стремительная атака, неожиданный плен. С другой стороны, это и был тот урок войны, о которых часто забывают. Пуля, проскочившая мимо или угодившая в тебя, всегда случайна.

С мокрыми от дождя волосами Билли встал справа от рельсов, по-прежнему гадая, верны ли его худшие опасения насчет этих людей.

– Имя и часть, – повторил тощий уже с раздражением.

– Капитан Уильям Хазард, Инженерный батальон Потомакской армии. А кто вы?

Ухмылки, веселое перешептывание и наконец чей-то грубый голос:

– Залез в самое сердце округа Фэрфакс и еще спрашивает, кто мы такие!

Уродливый толстяк, обладатель грубого голоса, объехал всех так, чтобы Билли его видел.

– Рейнджерский кавалерийский полк майора Джона С. Мосби, уполномоченный конгрессом Конфедерации для независимых действий. Вот кто мы такие, ты, кусок северного дерьма! – Он с силой ударил Билли по голове прикладом дробовика.

Билли в ярости схватился за ствол. Тощий наклонился с седла и дернул его за волосы; Билли вскрикнул и отпустил дробовик. Глядя на их замызганные обноски и чувствуя вонь их немытых тел, он понял, что толстяк не врал. Одно время Джон Мосби вел разведку для Стюарта, но потом произвел себя в командиры партизан. Он действовал по ночам: ломал рельсы, взрывал дороги, поджигал склады, нападал на пикеты, нагоняя больше страха еще и тем, что ни его самого, ни его головорезов почти никогда никто не видел. Серые Призраки.

Обычные правила войны на них не распространялись, с тяжелым чувством вспомнил Билли то, что слышал о них. Тощий еще раз сильно дернул его за волосы и поднял свой пистолет:

– Руки за голову, парень.

– Что?

– Я сказал: положи обе руки за голову! Хочу покончить с этим побыстрее.

– С чем покончить?

Издевательский смех.

– Ну и тупица! – радостно прокричал тот, что смеялся громче остальных.

– Казнить вас по законам военного времени, капитан Хазард, вот с чем! – произнес тощий с нескрываемым сарказмом в каждом слове. – А теперь, если до тебя наконец дошло, может, позволишь мне продолжить, а то нам пора отправляться по более важным делам?