— Ты разве не знаешь, что нельзя так обращаться с дамами, парень?

— Я тебе не парень. Я Руби Перл, мясник из Бауэри. А для таких, как ты, — мистер Перл. — И, обернувшись к невесте, он грозно прорычал: — Отправляйся обратно на улицу, ты! Иди зарабатывать деньги, а я пока что разберусь с этим прохвостом. Не хочу, чтобы ты это видела.

— Мистер Руби Перл, ты тут не дома. Это не твой район, не твоя территория. Так что лучше тебе отправляться восвояси, обратно в Бауэри. Пока еще можешь, парень.

— Что ты хочешь этим сказать? — «Мясник» был не из тех, кто легко отступает. — Я пришел сюда, чтобы повидаться со своей девушкой. Она сама меня позвала. У нас свободная страна, известно тебе это или нет, жалкая ирландская свинья.

Он был больше шести футов ростом, а весил двести двадцать фунтов с лишним. Торс главаря «Мясников» походил на половину бычьей туши. Перл вырос на улице. Но иногда побеждает вовсе не тот, кто крупнее и сильнее. Оглянувшись, Руби понял, что проиграл и должен сдаться, хотя противник его был тонким, как соломинка, ниже и легче.

Головорезы Томми — Щебетун, Курносый, Боффо и дюжина других — окружили Руби, держа наготове дубинки и ножи.

— Ты свое получишь, Коулман, — проворчал громила, переводя взгляд с одного бандита на другого. — Однажды я вернусь и отправлю тебя прямиком в ад. А может, мы повстречаемся с тобой на улице и я сотру тебя в порошок о камни мостовой. Ты ведь знаешь, малыш, мы еще поболтаем, когда твоих защитников не будет поблизости.

— Тебе меня не испугать, приятель, — сказал ему Томми.

— Тебе меня тоже, — ответил Руби.

Все присутствующие в тот вечер в заведении Мадда сделали шаг вперед, чтобы получше разглядеть, что будет дальше.

— И последнее, мистер Перл. Отныне держись от нее подальше, — предупредил Коулман-младший, плюнув на пол между ног противника, дабы подчеркнуть серьезность своих слов. — Эта девушка больше не твоя подружка.

— О-хо-хо! — возмутился мясник. — Теперь ты предлагаешь мне держаться подальше от того, что принадлежит мне.

— Я не люблю, когда бьют женщин.

— Да? Ну не секрет, что я тоже тебя не люблю. Ненавижу, когда жалкие ирландские свиньи указывают мне, что делать.

— Держись подальше, Руби, если не хочешь, чтобы я тебя уничтожил.

Главарь банды «Мясники» поклялся, что отомстит, и все в Бауэри стали свидетелями его клятвы. Он сагитировал других местных бандитов присоединиться к «Мясникам» — и все «Истинные американцы», «Американская гвардия», а также остатки «Парней из Бауэри» договорились отправиться на свадьбу Томми Коулмана, чтобы искромсать жениха на кусочки на глазах его новоиспеченной жены. Охрану свадебной церемонии доверили вооруженным молодцам — практически все они были родом из Ирландии и больше шести футов росту, главным образом «Уродские цилиндры» и «Керрионцы». Эти верзилы в цилиндрах и сапогах, подбитых гвоздями, дежурили на боковых улицах и в переулках Файв-Пойнтс, а также вокруг кованого железного забора, окружавшего сквер. Для пущего устрашения на Кросс-стрит установили ржавую, но вполне годную пушку.

Однако все было тихо, свадьба прошла без каких-либо инцидентов.

И все же какая-то беззубая старуха в желтом платке принесла молодоженам небольшую коробку в праздничной обертке. Внутри лежал дохлый белый поросенок и записка, гласившая: «Это еще не конец». Подписи не было, но Томми и без того угадал повадки своего врага из Бауэри.

Как выяснилось позже, женитьба Томми Коулмана на сестре убитой жены его покойного брата пришлась по сердцу отнюдь не всем жителям города. Многие по-прежнему были под впечатлением от трагической любовной истории Эдварда Коулмана и Королевы Кукурузы. Родители девушек были в отчаянии, так как боялись, что ужасный сценарии повторится снова. И даже сама юная новобрачная признавалась жениху в самые доверительные минуты, что, несмотря на то что девушку тянуло к нему, она одновременно испытывала ужас.

Люди говорили, что жена Томми даже красивее своей сестры, красивее Королевы. Возможно, у нее закружилась голова. Она любила всеобщее восхищение.

Ходили сплетни, что Руби Перл сразу же после случившегося заявил: любой «парень из Бауэри» или «истинный американец», купивший початок кукурузы у изменницы, будет отвечать перед «Мясниками».

То обстоятельство, что Коулман-младший завоевал руку и сердце своей нареченной, оказалось для него не просто победой, но и упрочнением социального положения. Юный главарь банды не только одержал верх над своим соперником, но также показал всем, что дерзкий и сообразительный пройдоха вроде него может процветать в праздности за счет собственной жены.

Никто никогда не считал Томми Коулмана джентльменом. Осознавал он это или нет, юноша добивался сестры Королевы не только из любви, но и из-за денег, которые она получала. Не говоря уже о том, что обладание такой красоткой много значило в районе, где он промышлял.

Однако из-за предупреждений и угроз Руби самые щедрые клиенты прекрасной торговки стали держаться от нее подальше и доходы начали сокращаться.

Подобно своему брату, главарь «Сорока воришек» не умел мириться с неудачами — тем более если речь шла о деньгах. Прошло лишь два месяца после свадьбы, когда жена принесла домой всего пять шиллингов, и Томми пришел в ярость. Ее доходы и прежде не соответствовали его ожиданиям, но теперь, спустя два месяца, терпеть стало невозможно. Новобрачные стали скандалить, и тени прошлого снова обрели реальность.

— Разве ты не можешь зарабатывать деньги сам? — крикнула сестра Королевы, заражаясь буйной яростью мужа. — Дай мне отдохнуть. Почему бы не использовать твоих головорезов?

— Ты права, — неохотно согласился Томми. — Мои ребята готовы собрать большую дань, стоит только сказать.

— Ну вот и хорошо, — весело сказала жена.

— Есть только одна загвоздка: ведь они не ты. Мужчина пользуется уважением, если его содержит женщина.

— Я хочу на какое-то время перестать торговать кукурузой, — проговорила сестра. — Я беременна. И устала. Может, мне надо немного отдохнуть, прежде чем появится малыш.

— Хорошо, — сдался Томми: перспектива иметь наследника весьма его заинтересовала. — Но лишь до тех пор, пока не перестанешь кормить ребенка грудью. У нас только-только наладились дела. Я не хочу, чтобы ты все испортила.

Коулман хотел сына, но со слезами на глазах готов был поклясться, что новорожденная — самый красивый ребенок во всем Файв-Пойнтс, а может быть, и на целом свете.

— Вылитая мать, — хвастался он.

На протяжении нескольких месяцев Томми не возражал, что его жена сидит дома, вместо того чтобы ходить по улицам, заниматься своим ремеслом и приносить ему деньги. «Сорок воришек» и без того неплохо справлялись: подкарауливали на улицах запоздалых прохожих, обчищали пьяниц, воровали кошельки, пускали кровь, оставляли своих жертв голыми и без сознания на тротуарах, где тех находили полицейские и, если повезет, приводили в чувство.