— Ну, всё, расходимся! — велел староста. — Матвей предупредил меня, что скоро сюда заявится буря! Не мне вам говорить, как это опасно. Все по домам, живо, живо!

Вадим Георгиевич осторожно положил золотую цепочку в карман и молча зашёл внутрь вездехода.

— Следите за ним в оба глаза, ребятки, — староста по-отечески дал наставление Матвею и подошедшему к ним Йовану. — И за собой следите. Вы нужны нам здесь для предстоящей зимы, оба.

— Вернёмся, Олег Викторович. Никуда не денемся! — уверил его Йован.

Староста по очереди обнял каждого из них, как следует похлопав по спине.

Тем временем Матвей смотрел на расходящихся восточников в надежде увидеть Арину. Неужели не придёт? Даже сейчас?

Но вместо неё появилась она. Возникла, словно призрак, как и несколько дней назад, напоминая ему о случившейся трагедии.

Она приблизилась к ним. Матвей заметил в её руках свёрток из грубой шерсти, крепко завязанный кожаными ремнями.

— А, Валерия Анатольевна, ну, здравствуйте… — поприветствовал её грустным голосом староста, отвесив лёгкий поклон.

— Здравствуйте, Олег Викторович, — ответила она хрипловатым голосом. — А я…

Её руки, державшие свёрток, слегка дёрнулись. Женщина хотела было посмотреть в сторону Матвея, но увела взгляд в сторону. Её губы задрожали так, словно она готовилась вот-вот зарыдать.

Сам же Матвей чувствовал страшную неловкость. Присутствие Валерии лишало его дара речи. Ему всё мерещилось, что скажи он хоть слово, даже самое безобидное, то непременно сделает ей только хуже.

И всё же, набравшись храбрости, он попытался хоть немного сдвинуть тот невидимый барьер, образовавшийся с момента их последнего разговора почти год назад.

— Валерия Анатольевна, я…

Женщина резко посмотрела на него своим скорбящим взглядом, и Матвей был уверен: сейчас она ударит его. Совсем как в тот день, когда он, будучи более не в силах вынести муки совести, сообщил, что бросил её сына на растерзание мерзлякам.

Собиратель даже ощутил жгучее прикосновение её холодной ладони к щеке и приготовился получить его, вполне заслуженно. Но вместо этого она лишь грубо всунула ему кожаный свёрток и поспешила уйти, делая размашистые шаги по глубокому снегу.

— Эй, нам пора! — крикнула показавшаяся в дверях Надя.

— Матвей, ты как? — Олег Викторович коснулся его плеча.

Матвей ощущал себя опустевшим сосудом, из которого вылили всё живое. Он крепко сжал свёрток и слегка прижал его к себе.

— Порядок, — соврал он старосте.

По улице разнёсся звонкий гудок. Прогрессистам не терпелось скорее убраться отсюда.

— Ну, видимо, пришла пора нам прощаться, — Олег Викторович вытянул руки и ещё раз обнял их по очереди. — Берегите себя, ребята, слышите? Теперь на вас вся надежда.

— Присмотрите за «Полярным Переполохом», Олег Викторович, — попросил Йован. — Что б там убирались вовремя, пыль не разводили…

— Да прослежу я за твоей столовой, успокойся!

— За баром! — поправил его здоровяк.

— И вы себя берегите, Олег Викторович, — попрощался со старостой Матвей. — Всех наших берегите.

— Вот уже тридцать лет берегу, справлюсь.

Матвей кивнул, шагнул вслед за Йованом на ступеньку, ведущую к двери вездехода, и ещё раз обернулся.

Арина, ну, где же ты? Зачем ты вот так поступаешь со мной?

Он выждал несколько секунд, а затем зашёл внутрь.

Не прошло и минуты, как вездеход тронулся с места и отправился прямиком в сторону белоснежной и, казавшейся бесконечной, ледяной глади.

Глава 6

Доброе дело

Основной причиной большинства смертей в период так называемой Адаптации был острый дефицит медицинских средств и экстремальные температурные условия, которые способствовали развитию критических заболеваний, включая пневмонию, сепсис и различные формы гипотермии.

Голод являлся вторым массовым убийцей тех немногих выживших, что остались от всего человечества. Смерть в результате насильственных действий или самоубийств занимала лишь третье место в списке причин сокращения популяции людей в указанный период.

Точное количество жертв Адаптации на сегодняшний день установить невозможно ввиду отсутствия достоверных данных о численности выживших, перебравшихся на континент после Вторжения. Однако, безусловно, их количество может исчисляться десятками тысяч.

Из доклада профессора Лукаша Новака об «Адаптации и её последствиях», 2132 год.

22 января 2093 года

Не более часа минуло с тех пор, как они оставили «Восток» позади и начали свой, почти незаметный для человеческого глаза, спуск по подлёдному рельефу.

Путешественников окружало огромное полярное плато, ослепляющее своей белизной. На его фоне даже столь большой вездеход казался маленькой песчинкой, чем-то инородным, совершенно не вписывающимся в эту величественную картину бескрайней Антарктиды.

Матвей заметил, как Йован тоскливо поглядывает в иллюминатор, приложив ладонь к подбородку.

— Забавно… — прошептал он, в конце концов.

Матвей вопросительно посмотрел на него.

— Ты о чём?

— Да я вдруг только осознал, что ещё никогда не был так далеко от дома, — здоровяк взглянул на Матвея и улыбнулся с ужимкой. — Всю свою жизнь я провёл на «Востоке». Для меня наша станция, можно сказать, была целой планетой, — он снова посмотрел в иллюминатор. — А теперь эта планета прямо у меня на глазах становится шире и шире… И мне от этого почему-то страшно.

Матвей тихо кивнул, вспомнив, что однажды и сам почувствовал нечто подобное, когда, будучи ещё подростком, отправился с отцом в свою первую вылазку.

— Ладно, нечего сопли распускать, — решительно заявил здоровяк. — Надо бы чего-нибудь поесть. Эй, прогрессисты, чего у вас там пожрать есть?

— Мы только выехали со станции, — буркнула Надя, с самого отъезда не выпускающая из рук свою «Лапочку». Она обращалась с винтовкой как с живым существом, ласково поглаживая её по стволу.

— И? Я, может, сейчас не прочь перекусить.

— Будем есть, когда настанет время.

— Ты, кажется, не расслышала меня, — для пущей серьёзности своих слов он даже встал в полный рост. Его макушка почти коснулась потолка. — Я хочу сожрать что-нибудь сейчас.

— Ведёшь себя как капризный подросток, — девушка бросила на него презрительный взгляд, показав полное равнодушие к его грозной демонстрации своих габаритов.

— Вот как? Зато я, хотя бы, не лелею оружие как маленького ребёнка.

Надя хотела было возразить, но Вадим Георгиевич осторожно коснулся её плеча, тем самым удержав девушку от продолжения перепалки.

— Холодильная камера по правую руку, — спокойно ответил Вадим Георгиевич, кивнув в нужную сторону.

Презрительно ухмыльнувшись, Йован протянул руку к дверце холодильника. В голове Матвея мелькнуло