Лира взяла ее за руку.

– Послушай меня. Если это был настоящий друг, который достоин тебя и вашей дружбы, то это не конец. Вы оба осознаете ошибку и снова помиритесь. А если нет, то он и не был тебе другом. Тогда расстраиваться даже не о чем. Ты избавилась от лишнего человека в жизни. Время покажет и расставит все на свои места.

Она встала из-за стола и улыбнулась. Лира была рыжим чудом. Мира подумала, что если бы не этот ангел спасения, ее брат давно сошел бы с ума на работе.

Снаружи послышался знакомый рев. Рычание мотоцикла стихло, и фигура направилась к двери. Лира юркнула к кассе, ожидая его входа. А у Миры сжалось сердце. Это был вой знакомого мотоцикла. Харлей Девидсон, принадлежащий Доберману.

И вот он уже внутри. Бледный, с всклокоченными из-за ветра короткими волосами. В темных джинсах с дырками, сапогах, черной футболке и с бинтом на руках. Губа разбита, на скуле пластырь.

Лира и Айван напряглись. Адриан был похож на дьявола. Злой и хмурый, как настоящий цепной пес. И ведь когда-то доберманов называли «собаками дьявола». Клейну как нельзя лучше подходило его прозвище.

Айван кивнул помощнице.

«Вот кто ее покровитель в Академии. Это он приходил к сестре ночью».

Адриан встал у столика и усмехнулся. Смотрел на застывшую Миру. Она ожидала от него чего угодно. Криков, удара. Зачем этот бес явился сюда?

– Мира, – произнес Адриан, подняв руку, чтобы убрать прядь с ее лица. От этого жеста девушка вздрогнула и едва отстранилась. Боится. – Мира, я хотел поговорить.

– Уйди, – выдавила она.

Не реветь! Не реветь, Мира. Чему тебя учили Эльке и Релион? Терпеть и не быть слабой. Давай, держись.

– Нет, – настойчиво ответил Клейн, – я не уйду, пока не поговорим.

Адриан наклонился, чтобы взять ее за руку, но Мира резко отскочила от него.

– Я же сказала «нет»! И не трогай меня!

Она враждебно смотрела на своего бывшего покровителя, готовая в любой момент дать отпор или бежать. Айван встал между Мирой и Адрианом, зло поглядывая на парня. Он был немного ниже Клейна, но старше.

– Ты не слышал, что она сказала?! – зашипел брат. – Убери руки от моей сестры.

Адриана бесило присутствие кого-то еще. Он хищно прищурился и прорычал:

– Не трогай мое.

На секунду Айван оторопел. «Мое» звенело в его голове. В зеленых глазах загорелась ярость.

– Тво… Твое? – тихо сказал он. – Ты назвал Миру своей? Мою сестру?! – Он вцепился в воротник Адриана. – Твое?! Ты, мелкий наглый пес! Я убью тебя, если ты еще раз подойдешь к Мире хотя бы на метр! Я из тебя все дерьмо выбью, паразит…

Лира попыталась разнять их. В Адриане вспыхнули злость и обида. Гордость была задета. Он не хотел бить брата Миры, но еще немного, и он не сдержится. Посетители испуганно наблюдали, как всегда доброжелательный и улыбчивый Айван сыпал проклятиями на всем известного Добермана.

– Хватит! – воскликнула Мира. – Вы всех здесь распугаете!

Она повернулась лицом к Адриану и толкнула его в грудь.

– Зачем ты пришел?! Мучить меня снова? Из-за тебя вон что творится!

Адриан отошел от нее на шаг и опустил глаза.

– П-пожалуйста. Давай поговорим, женщина, не упирайся.

«Женщина»?! Мира вновь наполнилась возмущением. Но он же попросил вежливо. Все бы ничего, но Адриану это давалось действительно сложно.

Сглотнув, выдохнула.

– Хорошо. Хорошо, мы поговорим.

– Мира! – ахнул брат. – Не надо. Ты уверена?

– Да, Айван, не беспокойся. Все будет в порядке. Он должен исчезнуть отсюда.

Она стремительно направилась к выходу, Адриан проследовал за ней. Посетители стали перешептываться, а некоторые – хлопать Айвану за то, что он вступился за сестру. В кондитерской воцарился настоящий хаос.

* * *

Мира облокотилась спиной о прохладную стену дома, скрестив руки на груди и грозно поглядывая на Адриана. Он стоял напротив нее, прикусив губу.

– Не знаю, с чего начать.

– Начни с того, что ты урод и что тебе здесь не место. А потом уйди и исчезни из моей жизни.

Адриан не знал, что должна значить для него девушка, чьи оскорбления он терпит и просто проглатывает. Он стиснул зубы и, раздраженный, прикрыл глаза.

– Да что я такого сделал, чтобы ты настолько обиделась!

Мира едва не рассмеялась.

– Серьезно? Тебе перечислить? – Она побледнела. – Знаешь, глотая слезы, я тоже думала, что же такого сделала, чтобы настолько взбесить тебя.

– Ничего, – сразу ответил он. – Ты ничего не сделала.

– Да ну?

Адриан кивнул. Он был в отчаянии. Ему казалось, что Мира его точно не простит.

И эта мысль вгоняла в ужас.

– Я знаю, что накричал на тебя. Зря и ни за что. Просто… И ты меня пойми… – Он увидел, что глаза Райз потемнели и быстро продолжил: – Я же ничего не знал! Я не знал ни о фиктивности ваших отношений, ни о том, что ты была против поцелуя.

– Я не знала о нем, – строго поправила Мира.

– Верно. Не знала. Я видел все иначе. Я видел, что ты, полностью закрытая для меня, спокойно открылась другому. Охотно давала себя целовать. Я ощутил себя преданным тобой.

Девушка пыталась дышать ровнее и не нервничать.

– Да. Но ты повел себя отвратительно. То, что ты говорил мне… Ты… Я думала, что умру от стыда и обиды прямо на месте.

У Клейна дрогнуло сердце. Его отвращение к самому себе было настолько сильным, что стало почти физическим.

– Я знаю.

– Ты обещал мне вести себя по-другому! – сорвалась Мира, топнув ногой. – Обещал быть мягким ко мне! То была ложь, да? Ты врал мне, как и остальным девушкам…

Адриан тоже не выдержал:

– Мира! Ты все знала с самого начала! – крикнул он. – Я не был принцем! Я тот, кто я есть! Я Доберман. Я необходительный. Я наглый. Я самодостаточный. Я не доблестный рыцарь, и для меня нет морали. У меня есть только свобода и мои желания.

У девушки дрогнул голос:

– Зачем было обещать? Чтобы видеть, что я верю тебе, и смеяться?…

– Нет. Когда я обещал, я говорил честно. Но я не могу измениться за один день, понимаешь?! Я действительно хочу быть другим для тебя. Но я не могу. Не могу сразу перестроиться. Я не гребаная коробка передач, ясно тебе?

Сглотнув слезы, Мира всхлипнула:

– Потому что «ты и я» для тебя ничего не стоит.

Адриан серьезно на нее посмотрел.

– Моментального результата не будет. Это не доказывает ничего. Я готов медленно ломать себя для тебя. Вот это доказывает мое отношение к тебе. Наше «ты и я» для меня охренительно важно. Твои тупые наставления по поводу моего поведения – это как гладить против шерсти. Но что я делаю? Я, мать твою, слушаюсь! Слушаюсь и ломаю себя. Если ты этого не видишь, в таком случае купи чертовы очки.