Есть, правда, иной аргумент, куда более серьёзный. Попавшие в плен принадлежат к враждебному племени. Если бы победа досталась им, точно так же на главной площади продавали бы рабов, но уже других. Здешние обычаи и традиции ничуть не гуманные европейских.

Поневоле начинаешь испытывать презрение и даже ненависть к сочинителям «африканских» романов, где высшей доблестью героев является отстрел беззащитных зверей и «диких негров», остальные же страницы посвящены описанию красот природы и поискам разного рода реликвий и сокровищ, чуть ли не копей царя Соломона. Так и хочется увидеть этих писак с деревянными колодками на шее!

Красная земля миомбо и вправду одно из лучших созданий Творца. И на этой красной земле сейчас сидят в ожидании бедственного пути в никуда сотни Божьих образов и подобий. «Видел я зло под солнцем», — изрёк Соломон, сын Давидов.

Преподобный Ливингстон в одной и наших бесед решительно заявил, что будет лично (!) освобождать всех встреченных им невольников, используя авторитет правительства Её Величества, а если понадобиться, и вооружённую силу. Порыв благой, осталась лишь пожелать ему удачи.

Вместе с тем, проблема рабства негров не так проста. Об этом мы неоднократно беседовали с Мбомо, знающем о рабстве не понаслышке. Сегодня беседа наша была продолжена и привела к неожиданным выводам.

Отмечу вначале, что Мбомо — личность непростая. С немалым трудом уговорил он меня называть его в присутствии иных европейцев «слугой». На мой решительный отказ, он не без смеха заметил, что должно считаться с предрассудками диких племён. Возразить было нечего.

С Мбомо мы друзья уже много лет, ещё со времён путешествия по джунглям Судана. Надеюсь, при всем его презрении к дикому племени европейцев, Мбомо делает некоторое исключения для своего друга Рича.

Мбомо добавляет: «И для доброго доктора Джо». Ливингстон ему тоже пришёлся по душе.

Определённо знакомый с рабством, Мбомо должен, казалось бы, с понятным чувством относиться ко всему, что имеет отношение к торговле людьми. Работорговцев он и вправду ненавидит, но ещё больше не любит тех, кто непосредственно продаёт невольников. Это не только местные вожди. Женщина, продавшая дочь мистеру Зубейру, сделала это без всякого принуждения, причём, явно не умирая с голоду. Между прочим, сегодняшние невольники — такие же точно макололо, как и те, кто их пленил.

Но даже не это главное. Мбомо неоднократно спрашивал меня: «Что бы делали с пленниками, если бы их НЕ продавали в рабство?» Ответ слишком очевиден. Невысокие здешние урожаи и постоянный падеж скота из-за мухи цеце приводят к изрядному переизбытку населения. Это странно слышать тем, кто видел Африку лишь на географической карте, но сие действительно так. Негрские племена воюют часто, не столько за добычу, сколько за землю, необходимую для сельскохозяйственного труда. Люди НЕ нужны. В случаях, когда рядом не оказывается невольничьего каравана, их судьба предопределена.

Мбомо идёт в своих рассуждениях ещё дальше. По его мнению, многовековая работорговля, начатая ещё арабами, спасает Африку от худшего — перенаселения, кровавых междоусобиц и голода. Избыток людей регулярно изымается, причём гибнут далеко не все.

Я не знал, что ответить. Кажется, Мбомо слишком увлёкся идеями преподобного Мальтуса, о коих я как-то ему поведал. Признать благодетельность рабства, которое веками забирает у Африки сотни тысяч, если не миллионы, её сыновей и дочерей, не могу. Вместе с тем, мне хорошо известна страна, где в своё время люди были тоже НЕ нужны. Это наша Британия, уничтожившая своё крестьянство в правление Тюдоров, когда овцы съели людей. Примечательно, что первые рабы, которых Англия отправила в колонии, были не чёрные, а белые. Не испанцы, не бунтовщики шотландцы, не ирландцы даже — англичане.

Виденное и слышанное сегодня напрочь отбивают охоту к описанию разных мелких происшествий, равно как встреченных по дороге животных и растений. Начинаешь думать о том, КОМУ понадобятся наши открытия, наши с таким трудом составленные карты. Кто пройдёт по просторам южноафриканского «блюдца», следуя моему маршруту? Работорговцы? Гренадеры Её Величества? Янки со своим «бизнесом»?

Даймон, не иначе проявив мистическую чуткость, не беспокоил меня сегодня. Я был ему за это весьма благодарен, но ближе к ночи начал волноваться. Поистине странно — волноваться за того, кто уже находится в мире духов! Однако, это так. Кто ведает, какие испытания ждут нас за роковой неизбежной чертой?

Вспоминая наши беседы, я внезапно пришёл к странному, даже невероятному выводу. Мой Даймон, судя по всему, считает умершим отнюдь не себя, а, как это ни дико, меня (!!!). Не ведаю, что могло послужить основанием для такого заблуждения. Поистине даже духи не всеведущи.

Эмир Кустурица и «The No Smoking Orchestra».

(3`48).

Из саундтрека к фильму «Жизнь как чудо». Знатоки до сих пор спорят, много ли потерял Кустурица, поссорившись с Бреговичем. Но эта вещь в любом случае хороша. Очень выразителен женский голос.

Плачет девушка, всхлипывает, слезы вытирать не пытается. Тушь на ресницах потекла, на щеках чёрные пятна, которое на левой — размазано, клякса кляксой.

— Ой, кто же я тэпэр, Алёша? Кто ж я…

Вокруг люди, полна остановка. Трамвая давно не было, хотя и час пик. В сторону не отойдёшь, мокрый снег всюду. С утра потеплело, заскользили подошвы по мокрому льду.

— Алёша, Алёша…

Как утешить? В кресло не усадишь, воды не поднесёшь. Даже не обнимешь, неудобно среди людского наплыва. Со стороны глянут, сразу решит: обидел студент очкастый девушку, довёл чуть не до истерики. Сразу видно, интеллигент!

Район рабочий, не жалуют здесь очкатых умников. Смена закончилась, трудящиеся домой едут, трамвая нет, все злые, усталые.

— Алёша, может мэни с города уехать? Тильки куда? Знову в Тростянец? А там що?

Плачет Варя. И как помочь?

Мобильный телефон Алексей включал редко. Звонили ему раз в месяц, не чаще, к тому же риск — купил с рук, модель старая, хоть в музей сдавай. Литиевые батареи, и то спасибо, заряжается без проблем. А с SMS-ками беда. Так что работала мобила в режиме почти одностороннем. Включил, позвонил, снова выключил, порадовавшись, что работает.

А тут словно чувствовал — перед второй парой кнопку нажал, блокировку клавиатуры поставил, спрятал во внутренний карман. И надо же — как раз после третьей Варя позвонила. Впервые, кстати. Номер Алёшиной мобилы у неё имелся, но только на всякий пожарный, потому как дорого. Алексей сам ей звонил — на фабричный коммутатор. «Третий цех, пожалуйста…» Поэтому сразу понял, пока телефон доставал — пожар, не иначе. Тем более, в ссоре они. Значит и вправду, припекло.

Встретились на трамвайной остановке. Рельсы налево, рельсы направо, за дорогой — склон, поросший редкими соснами. Почти парк. Летом там хорошо: белочки бегают, дух смоляной всюду. Остановка же самая обычная — будка, чугунные скамейки, даже в жару не сядешь. И народищу полно.