– Почему ты так решил? Я и в самом деле ничего не знаю о тебе, но ведь и ты ничего не знаешь обо мне.

– Если ты заметила, я никогда ни о чем тебя не расспрашивал. Не задавай вопросов – не услышишь лжи. Скажем так, я уважаю твое право на тайну…

– А может быть, эти тайны не надо беречь? Может, следует пренебречь «правом на тайну», как ты говоришь?

– Тайна – это то немногое, что действительно принадлежит тебе. Как и память вообще. Так что не надо спешить отказываться от тайн, они этого очень не любят. И очень часто мстят.

Натс кусала губы, не находя слов для возражения.

За стеклянной стеной ресторана Лабаха закатывалась за горизонт. Детали архитектуры космических кораблей, стоявших примерно в полукилометре от здания космопорта, в закатных лучах низкой звезды выступили вдруг необычно зримо, объемно.

Пауза затягивалась. Наконец, Натс хлопнула ладошкой по столу и проговорила досадливо:

– Болтун, запутал меня… Не могу с тобой спорить… И видеть тебя не могу…

– Пойдем тогда, проводим меня, – опрокинув в рот вторую стопку «потной гориллы», я оттолкнул стул.

Ноги скользили по гладкому хризолитовому полу, захмелевшая Натс висела у меня на локте. Мы оба, должно быть, выглядели здорово напившимися. Неужели так можно набраться за четверть часа?

Уже перед лентой эскалатора, увозившего в зону предполетного контроля, Натс сказала:

– Ты спас мне жизнь. Спасибо! Прежде как-то не довелось поблагодарить.

– Ты тоже спасла меня. Тебе тоже спасибо.

– Возвращайся уж как-нибудь, что ли… – Подбородок у нее вдруг дрогнул, она отвернулась и пошла прочь.

Полагаю, в эту минуту она меня ненавидела.

Я встал на эскалатор, отрешенно размышляя над тем, правильно ли поступаю. Может, не следовало отпускать ее? Схватить в охапку, прижать к груди и держать покрепче, чтоб никому не досталась? Так ли часто на жизненном пути попадаются девушки, чей взгляд переворачивает душу?

Но умудренный немалым опытом внутренний голос бубнил мне что-то откровенно-правдивое и циничное. Мол, зачем тебе девчонки в три раза младше тебя самого? Ты не сделаешь счастливой ее, и не станешь счастлив сам! Тебе семьдесят два года, у тебя заменены почти все органы и некоторые уже не по одному разу… Пройдет всего две недели, она прокатится по местным клубам, найдет себе веселого мачо и забудет тебя. И станет, наконец-то, счастливым человеком.

Я стоял на эскалаторе прямо, по сторонам не смотрел и назад не оборачивался, делал сам себе психологическую накачку. Но подбородок мой временами предательски подрагивал. Совсем как у Натс…

Справедливо говорят: кто курил не ту траву и не те шишки, тому ангелов сегодня вечером не видеть. В моей жизни все уже пошло наперекосяк. Только я, расставаясь с Натс в космопорте Звездного Акапулько, ничего пока что об этом не знал.

Я направил «Фунт изюма» в галактику Игмейриш, где вокруг звезды Кавендиш-Два вращалась любопытная планетка под названием Нерон. Она славилась прекрасными достижениями в области машиностроения и нанотехнологий. Именно там я и решил подкупить с дюжину роботов-терраформеров для начала работ на Компрадоре. Их вполне хватит, чтобы отстроить вполне приличный взлетно-посадочный комплекс.

Я бы назвал Нерон миром вечных оппозиционеров. Заселенный почти пятьсот лет тому назад немцами из первой волны миграции, он дал убежище тем, кто был крайне недоволен интеграцией Европы и связанным с этим строительством военных блоков. Тогдашние поселенцы своим духом сильно напоминали современных донских казаков – плевались при словах «демократия» и «толерантность», не желали видеть рядом с собой представителей иных рас и вероисповеданий, а при неуважительном отзыве о германском народе или истории начинали стрелять по ногам. Не берусь судить хорошо это или плохо – скорее, первое, нежели второе! – но им удалось сравнительно быстро построить индустриально мощное сообщество, поставившее себя в непримиримую оппозицию Земной Цивилизационной Лиге.

Нерон оказался довольно радиоактивным местом. Практически на всей поверхности планеты суммарный фон колебался около ста двадцати микрорентген в час. То есть примерно в десять раз выше радиоактивного фона земной поверхности. Жители Нерона, однако, игнорировали связанные с этим угрозы. Они довольно успешно размножались и, хотя процент дефективных детей оказался здесь достаточно высок, численность жителей все же росла непрерывно. К концу пятого столетия освоения количество жителей уже превысило пятьдесят миллионов. Потомки немцев создали мощный космический флот и построили одну из самых эффективных разведывательных организаций, воровавшую научные достижения и технологические секреты по всей Вселенной.

До Кавендиш-Два мне необходимо было совершить два прыжка в восемь и девять мегапарсек. Хронотипический двигатель «Фунта изюма» не позволял осуществлять прыжок более чем на десять миллионов парсек. При необходимости преодолеть большее расстояние, требовалось разбивать его на ряд отрезков. Свободное время, имевшееся в моем распоряжении, я решил провести с толком, то есть, общаясь с пленником в клетке на палубе «Три-А».

Я расковал его. Лориварди Гнук дул на почерневшие руки и плакал, уверяя, что у него непременно начнется гангрена. Я же честно пообещал квалифицированную медицинскую помощь, которая выразится в ампутации предплечий. Правда, до ампутации дело не дошло. Кровоснабжение довольно скоро восстановилось. Я снабдил Лориварди пластиковой коробкой с плотно подогнанной крышкой, которую он мог использовать в качестве параши, а также просунул в клетку бутыль с водой. На этом бытовое обустройство бесповоротно окончено. Кормить пообещал раз в сутки, душ предоставлять – не чаще раза в неделю. Предложил организовать трансляцию текста Нового Завета прямо в клетку – мой бортовой компьютер с огромным удовольствием зачитал бы Лориварди кое-что из священного Писания и святоотеческой литературы! Лориварди отказался. Еще бы! Это ж какие нервы надо иметь, чтобы слушать Евангелие от Иоанна в исполнении Витаса. Нет, все-таки надо изменить моему компьютеру голосовые установки. Летать по Вселенной с компьютером, говорящим голосом мифического певца, значит не уважать мужчину в самом себе.

Подведя к клетке электрическое напряжение, кстати, от того самого разрядника, которым Лориварди намеревался вывести из строя компьютер, я пару раз дал пленнику почувствовать, что такое сто тридцать вольт на собственной шкуре.

– Не мучайте меня, господин Сэмми! Лучше выслушайте! – взмолился он. – У меня есть информация, которая может вас заинтересовать…

– Не нужна мне твоя информация. Меня интересует кое-что другое. Например, каким количеством космических кораблей ты завладел, отравив их хозяев, и где теперь эти корабли находятся?

– Вы были первый!

– Ответ расцениваю как недостоверный! – Я в третий раз подключил к клетке электрический ток. Напряжение увеличил до ста восьмидесяти вольт.