Наполеон улыбнулся.

— Но почему? И кто такой ваш друг рядовой Нок?

— Английский солдат. Он стоял на карауле у наших ворот в то утро, когда вы отправились в Лонгвуд, и мы с ним беседовали.

— Сколько дней провел здесь Веллингтон?

— Мне кажется, не более трех дней.

Наполеон опять задумался.

— Сэр Артур Уэлсли! Как быстро после этого они без устали его награждали. Если возвратиться к прошлому, можно сказать, что его настоящая карьера как раз начиналась, когда он стал вашим гостем. Поразительно!

Наполеон опять помолчал, а затем обратился к девушке. Глаза у него были грустные и задумчивые, но потом прояснились и начали сверкать.

— Господи, это рука судьбы! Он покинул остров, и у него началась следующая фаза его карьеры. Его ждали великие свершения. Возможно, история снова повторяется? Может, и для меня также начинается новая жизнь? Почему бы и нет? Почему нет, дитя мое? Народу Франции не везет на королей, но и без королей им также приходится нелегко. Сейчас у них правит образчик вырождения и народ этим недоволен! Эти чудовищные Бурбоны! Вам известно, что он весит около трехсот фунтов? Он столько съедает и выпивает, что хватило бы на отряд гусар. Нет, Людовик XVIII не сможет возродить дух Франции![25]Русские армии отойдут, а пруссаки и австрийцы распустят военные силы, и тогда у Франции останется только одна Англия в качестве врага, и французы потребуют моего возвращения. Неужели я не прав, когда, найдя этот конверт, именно так угадываю веление судьбы?

Но потом у него заметно ухудшилось настроение. Он нахмурился и глубоко вздохнул, а затем заговорил тихим голосом, как бы позабыв о присутствии девушки:

— Нет, мне не стоит ждать чудес. Эта странная связь между мною и англичанином не принесет мне ничего доброго. Веллингтон останавливался в этом маленьком домике в начале карьеры. А моя карьера подходит к концу. Я — пленник на забытом острове, и впереди у меня только смерть, а в стакане вина плещут остатки прежней славы.

На перекрестке дорог неподалеку от «Брайарса» в почве было углубление, и после дождей там собиралась вода. Она там часто стояла осенью и зимой, и на поверхности плавала опавшая листва. На глаз нельзя было определить глубину выбоины, и там не было никаких следов, поэтому кучера старались держаться подальше от нее.

Как-то днем, прогуливаясь с императором, Бетси глубоко вздохнула, проходя мимо этого места.

— Бедняга Старина Хафф.

— Старина Хафф? Кажется, я слышал, как упоминалось это имя. Но почему у вас такой грустный голос?

— Потому, что он тут похоронен! — воскликнула Бетси. — Он был короткое время гувернером у моих братьев. Старина Хафф был приятным человеком и весьма образованным. Нам он очень нравился, но, — она покрутила пальцем у виска, — он был немного не того…

— А-а-а, сумасшедший. Почему его похоронили у дороги? Разве на острове нет кладбищ?

Бетси заколебалась.

— Сир, после его смерти проводилось расследование, и было решено, что он совершил самоубийство, и поэтому его нельзя было похоронить на кладбище.

— Нет? Почему? — удивился Наполеон.

— Я уверена, что никто не стал бы протестовать, но у нас имеется викарий, который не разрешает нарушать правила, и он не позволил это сделать.

Девушка заговорила высоким голосом, пытаясь передразнить преподобного Стоджкина:

— «Я не переношу любые отклонения от правил!» и поэтому бедняга Старина Хафф, который не ведал, что творил, был похоронен именно тут. Слуги никогда тут не ходят по ночам, только большой группой. Они говорят, что на дорогу пробирается привидение, прячется в кустах и ждет, когда можно будет на них напасть.

— Бетси-и, уверен, что вы не верите в привидения.

— Нет, сир. Конечно, нет.

— Вот и хорошо. Уверен, что у вас разумная головка.

— Я замечала, что мы всегда поворачиваем назад именно на этом месте, — сказала Бетси. — И мне показалось, что вам была известна эта история, но теперь мне придется признаться, что вы несколько ленитесь.

— Ничего подобного! Просто у меня небольшая одышка, и я быстро устаю.

— Ваш врач говорит…

— Не смейте мне напоминать о нем! Иногда я жалею, что привез его с собой. Он заявляет, что он хирург, но я уверен, что он не разбирается в болезнях.

— Сир, я думала, что вам нравятся прогулки.

— Бетси-и, самое главное — не перестараться. Во всем нужна умеренность. Главная трудность состоит в том, что мне приходится много времени отдавать диктовке. Если бы отпрыск древнего рода, наш милейший друг маркиз, умел записывать быстрее, у меня оставалось бы больше времени для прогулок.

— Почему бы вам не привлечь и других людей на помощь? Если за вами станут записывать два человека, работа пойдет гораздо быстрее.

— Это совсем недурная идея. — Наполеон остановился и начал что-то обдумывать. — Следует привлечь Гурго. Ему нечего делать, и он жалуется, что я к другим отношусь лучше и держу его на расстоянии. Прекрасное решение. Я должен сразу поговорить с Гурго. — Он продолжил прогулку. — Вам нравится Гурго?

— Сир, — честно ответила Бетси, — это мне напоминает наши ежедневные прогулки и ваше к ним отношение. Мне нравится Барон Гурго… но не чересчур… В небольших дозах…

Вечером Наполеон и Ла Касе пожаловали в «Брайарс», чтобы сыграть в вист с Бэлкумами. Бетси прекрасно разбиралась в картах, она расхаживала вокруг стола и наблюдала за игрой. Иногда она шумно вздыхала, замечая как жульничает Великий Человек. Это была его постоянная привычка. Неожиданно на кухне начался страшный шум. Обычно по вечерам там собирались все слуги, за исключением Вильяма Питта, который предпочитал проводить свободное время в одиночестве. Раздавались громкие крики и стоны. Госпожа Бэлкум позвонила в колокольчик, чтобы вызвать Сару.

Сара не появлялась, ненадолго все смолкло, а потом по длинному и темному проходу из кухни в гостиную послышались неуверенные шаги. Дверь отворилась и показалась голова Менти Тиммса.

— Я тебя не вызывала, — заявила госпожа Бэлкум. — Где Сара?

— Да, мисус. Но Сара боится идти, говорит, я должен идти.

С трудом они смогли выведать у него подробности. Сара вышла в сад и там увидела привидение — Старину Хаффа. Он расхаживал среди деревьев позади дома и вроде что-то искал. Сара влетела в кухню, с грохотом захлопнула за собой дверь. Ее вопли вызвали панику у остальных слуг, они сбились в «безопасном» углу кухни.