Выкурил, наверное, пачку сигарет за этот грёбанный час. Руки трясутся как у алкаша, голова разболелась, а внутри жжёт. Холодный пот стекает по спине, от страха. Смотрю на бледное лицо Дёмина, неподвижное тело, закрытые глаза и к горлу комок желчи поднимается.

Говорят, что начинаешь ценить по-настоящему, только когда теряешь.

Нет!

Сейчас, в это блять мгновение, ты смотришь и понимаешь, на сколько этот человек важен для тебя. Какую роль он играет в твоей жизни. Сколько места он занял в твоей душе.

И вроде бы, не так много времени прошло, с тех пор как связался с ним, более тесно. Но понимаешь, что для того, чтобы разродились чувства – много времени и не нужно.

Ты ничего не решаешь. Это не в твоей власти. Он просто входит в твою жизни и пускает корни в твоей душе. Питает тебя жизненной энергией, силой и …желанием.

После долгих минут возни, Лек наконец встал со стула и отошёл от Дёмина. Снял покрашены в красный, латексные перчатки и бросил их в мусорное ведро, где уже было полно тампонов впитаные кровью.

- Ну? – подошёл к нему и выглядывал за его спиной.

- Пуля прошла на вылет, - с выдохом начал он. – Важные органы не задеты. Я раны обработал и зашил, - он вытирал пот со лба, делая паузы, а мне хотелось его придушить.

- Лек! – угрожающее произнёс я.

- Жить будет, - усмехнулся он. – Я вколол ему всё нужное.  Пару часов будет спать. Там, оставил приготовленные дозы, через пару часов вколешь ещё. У него не большой жар.

- Понял, - кивнул и бросил взгляд на мирно спящего Марата.

- Там же обезболивающие, - головой показал на тумбу, где было разложено всё выше сказанное. – Пусть полежит пару дней, не рвитесь в бой. А то я вижу нашёл себе …друга, под стать, - Лек усмехнулся и поиграл бровями многозначительно.

- Иди ты …- толкнул его в плечо, и он рассмеялся. – Спасибо, - искреннее поблагодарил его, хлопая по тому самому плечу.

- Не за что, - слегка улыбнулся. – Давай встречаться не при таких обстоятельствах.

- Постараюсь, - улыбнулся в ответ.

В комнату зашёл Толя и взглядом дал понять, что нам нужно поговорить. Он пошёл проводить Лека, а я присел рядом с Дёмином.

- И, что ты блять со мной сделал? – вопрос задан скорее себе, чем ему.

Меня никто, ничего, насильно не заставил делать. Сам принял решение. Возможно, это мало кто поймёт, но думал я не головой, и не тем, что между ног. Если вообще думал. Всё шло изнутри …блять! Сказал бы кто …

- Я жду тебя на кухне, - раздался голос Толи.

Я кивнул, и он вышел. Коснулся руки Дёмина, радуясь тому, как грудь поднимается и отпускается. 

- Очнёшься, выкарабкаешься, и я лично тебе морду набью, - сказал я спящему Марату, наклонившись к его лицу.

Губами коснулся его лба, выпустил его руку и встал. Мне предстоит серьёзный разговор со старым другом.

Толя и Маша сидели в небольшой кухне, пили чай, если не ошибаюсь. О чём-то беседовали, но увидев меня, замолчали. Я присел на свободный стул.

- По крепче, что-то есть? – спросил я, смотря на Машу.

- Есть, - она встала и достала из шкафа бутылку скотча, три стакана и положила на стол, потом повозилась и организовала что-то поесть.

- Ну, и как ты в это дерьмо оказался? – скрестив руки на груди, задал вопрос Толя.

- Тебе в подробности или можно поверхностно? – нет, я не подкалывал.

— Это как тебе угодно, - повёл плечом и разлил алкоголь по круглым ёмкостям.

Пока я рассказал ему всё, без личных подробностей, мы выпили несколько порций скотча. Толя местами охреневал, местами матерился. И только услышав про то, что я внезапно свернул по другой дороге, замолчал.

- Я не буду осуждать, - с опущенной головой начал говорить он.

Несмотря на его мнение, и на то, сколько оно для меня важна, я не собираюсь что-то изменить.

- Я был рядом с тобой столько лет, я видел тот же ужас, что и ты, - поднял глаза на меня. – И если тебе хорошо и спокойно рядом с ним, то я только рад.

На счёт спокойно, можно поспорить.

Я протянул руку, и он молча пожал её. 

- Ахренеть! – выдала Маша, про которую я забыл. – То есть ты и с ним, и со мной? – округлила она глаза.

- Нет, он только со мной, - хриплый голос Дёмина заставил меня вскочить со стула как ужаленный.

- Ты совсем башкой своей не думаешь? – прорычал я, и помог ему сесть на моё место. – Какого хрена ты встал? – нервно шипел я на него.

- Не гунди, Курков, - зажмурился он и откинулся на спинку стула. – Марат, - он улыбнулся и протянул руку моему другу.

- Толя, - тот пожал руку в ответ.

- Попить, что-то найдётся? – Маша тут же протянула ему свой стакан со скотчам.

- Ты нормальная?! – оттолкнул я её руку.

Налил воды и дал Дёмину пить.

- Изверг, - качнул головой и сделал пару жадных глотков.

- Как себя чувствуешь? – спросил я, внимательно следя за его мимикой.

- Нормально, - поморщился и посмотрел на забинтованный живот. – Как у нас обстоят дела? Какие-то новости есть? – задал он вопрос окинув взглядом всех нас.

- Маш? – посмотрел на девушку, и она взяла с подоконника ноутбук, открыла и начала клацать по клавиатуре.

- Обезболивающие дать? – положил ладонь на его лоб и немного успокоился, заметив, что жар спал. 

- Не надо, - резко ответил он. – Я в норме, правда, - мягче добавил. – Прости, - удивил в конец.

- Ничего, - кивнул, и взяв другой стул, присел.

- Ну что, - с выдохом обратила Маша внимание к себе. – Больше половину твоих, - посмотрела на Марата. – Убили, остальных арестовали.

- Сука! – сквозь зубы выругался Дёмин.

- А ещё, вы в розыске. Оба, - не скажу, что удивлён. -  Ром, - я поднял взгляд к девушке. – На тебя тут такой список, что были бы мы в другом веке, тебя бы расстреляли нахрен.

Зашибись!

Марат

Не скажу, что было неожиданно то, что сказала нам Маша. Так как выяснилось, что Алёхин считает себя повелителем правосудия, было ожидаемо, что он перебьёт всех.

Это была не моя первая пуля и, в принципе, рана. Я не сразу стал боссом, поднимался с малого. Но не люблю шрамы, так что современная медицина за большие деньги сделает всё.

Но впервые, почувствовав ту боль, когда твою плоть пронзает металлический предмет. Я испугался, не за себя и свою жизнь, а за то, что по моей вине может погибнуть человек – Курков. Я большая скотина, которому плевать на чужих людей. И вот появился тот, из-за которого стало страшно.