Космонавты в течение четверти часа молча, затаив дыхание, рассматривали удивительнейшее из природных чудес, созданное естественным процессом взрывного разбухания Мироздания. И точно так же молчали космены в рубке корабля, не мешая пассажирам любоваться синтезированной компьютером картиной.

– Состав верхнего слоя объекта: водород, гелий, кислород, вода в виде снега и льда, пылевые наносы и мелкие камни, – доложил Егорыч.

Денис очнулся:

– Мониторинг среды…

– Производится в непрерывном режиме.

– Кто-нибудь обнаружен? Я имею в виду искусственные объекты и космические аппараты.

– В пределах сферы чувствительности аппаратуры никого и ничего.

– Они уже могут быть здесь, – снова предупредил экипаж Анатолий.

– Понимаю, о чём речь, – с бархатистой вежливостью ответил Егорыч, – но мои системы обзора и связи имеют конструктивные ограничения.

– Следите постоянно, – сказал Денис.

– Слушаюсь.

– Подходим ближе, до ста тысяч.

«Енисей» плавно нарастил скорость, догоняя конец «квача» Бича Божьего и начиная приближаться.

Подходили осторожно, с малой относительной скоростью (хотя и Бич и корабль летели к Солнцу с одинаковой скоростью – около трёх тысяч километров в секунду), запустив шесть зондов с аппаратурой. Понаблюдали за увеличивающимся торцом Бича с расстояния в сто тысяч километров. Снова двинулись к нему, «затаив дыхание».

Стали сказываться эффекты, обусловленные нарастанием нелинейного гравитационного поля. Сначала об этом заговорил Егорыч, сообщив о росте напряжений в узлах корабля, потом почувствовали и космонавты: начали сами собой подёргиваться мышцы на плечах, руках, икрах и на животе, перед глазами поплыли призрачные шарики, напоминающие мыльные пузыри, кое-кому показалось, что его скручивают в жгут (Богатырёв даже выругался), Анатолия стало поташнивать, о чём он пожаловался командиру.

– Терпи, казак, атаманом будешь, – ответил Денис, у которого стало горько во рту. – Нас предупреждали, с чем мы можем столкнуться.

– Жду указаний, – напомнила о себе Аурика.

– Мы переживаем не совсем приятные… гм-гм, ощущения…

– Нас закручивает гравитация Бича. Сейчас увеличим мощность компенсаторов.

И вправду через несколько секунд неприятные ощущения ослабели и сошли на нет.

– Жить можно, – повеселел Анатолий.

– Погоди ещё, мы пока не подошли вплотную, – остудил его восторги Денис. Переключил линию: – Капитан, подходим ближе, до десяти тысяч.

«Енисей» послушно опустился почти к самому торцу Бича Божьего. Нарост на его конце стал виден невооружённым глазом, напоминая головку спички, только грязно-белого цвета. Диаметр этой «головки» в самой широкой части достигал сорока километров, и дальше от торца она сходилась в тонкую струнку, сверкающую как хрустальный ус. Это отсвечивал в лучах звёзд чистый водяной лёд.

Остановились, вслушиваясь в доклад компьютера.

– Пора отправлять на базу сообщение о прибытии, – сказала Аурика.

Денис хотел ответить: отправляйте, – но в это время на шероховатой поверхности «спичечной головки» просияла искорка, и Егорыч, прервав свою речь, сообщил:

– Наблюдаю выход металла. По моим оценкам, масса до тысячи тонн, конфигурация определённо не хаотическая.

– Приблизь! – отреагировал Денис.

«Спичечная головка» расплылась в стороны. На её краю справа снова мигнула искра: свет звёзд отразился не то от зеркала, не то от блестящей металлической чаши.

– Подходим!

– Проще запустить зонд, – пробурчал старпом.

Он был прав, но Денис не стал отменять своё решение, чтобы не показать слабость.

– Зонд пошлём, когда подойдём ближе.

«Енисей» выписал красивую параболу, какую делает лыжник, скатываясь с горы вниз, и приблизился к Бичу на сто километров. Если учитывать ориентацию положения оси корабля, при которой люди внутри чувствовали себя как на планете, ощущая верх – небо, и низ – землю под ногами, то можно было сказать, что «Енисей» вышел над торцом Бича, так как пассажиры видели его именно внизу. С другой стороны, в космосе не существовало ни «неба», ни «земли», и любая точка относительно корабля могла стать либо выше его, либо ниже.

В растворе экрана стал виден шарик зонда, помчавшийся к «спичке».

Егорыч синтезировал изображение от его камер, и «головка спички» превратилась в ком снега с бурыми полосами пыли (было ясно, что на торец Бича осел рой разбитых вдребезги ледяных астероидов), и космонавты принялись изучать «спичку», обмениваясь впечатлениями, не обращая внимания на вернувшийся «мутный костотряс», вызванный переменой положения тел людей в кольцевом гравитационном поле Бича.

Стал отчётливо виден предмет, бликующий металлом.

Зонд опустился практически на «спичечную головку», завис над ней на высоте двухсот метров.

Бликующий предмет больше всего походил на гигантское металлическое акулье рыло, высовывающееся из снежно-каменно-ледяного месива. Трещина, пересекавшая двадцатиметровой ширины нарост, действительно придавала ему сходство с земным морским хищником, хотя ни о каких акулах речь идти не могла. Это был, скорее всего, либо космический корабль иной цивилизации, потерпевший крушение во времена оно, либо разбитая станция.

– Я говорил! – воскликнул Богатырёв. – Мы можем встретить пришельцев! Это их техника!

– Ну, в данном случае пришельцами являемся мы, – проговорил Шестопал. – Бич мог захватить этот артефакт во время пролёта через другую звёздную систему. Однако я не ожидал, что мы так сразу сделаем открытие. Денис Ерофеевич, мне кажется, мы на пороге величайшей сенсации! Этот аппарат – несомненное свидетельство существования внеземных цивилизаций!

– Этих свидетельств полно на планетах Солнечной системы, – пренебрежительно заметил Анатолий.

– Мы ещё не знаем этого наверняка. Может быть, следы на планетах Системы оставили земные цивилизации, канувшие в небытие. Надо немедленно садиться на Бич и исследовать!

Денис прикинул последствия приземления на необыкновенный объект.

Естественно, у них имелась программа на все случаи жизни при достижении цели, но в ней отсутствовал вариант посадки на Бич, не считая запусков летающих дронов и роботов.

«Обойдёмся автоматикой?» – пришла осторожная мысль.

– Сначала роботы. Капитан…

– Я поняла.

«Енисей» завис над «спичечной головкой», щедро расходуя энергию хиггс-реакторов на защиту экипажа и поддержку корабля от падения. Бич, оставаясь в масштабах безграничного космоса тонкой «соломинкой» с налипшими на неё кусочками «снежно-ледяной» грязи, никак не реагировал на его манёвры.

Однако с разведстанциями долго поработать не удалось.