подумайте, что это неучи молодые себе позволяют, — с места в карьер начал доктор. — Вот девушка, пострадавшая от неумелых действий врача-недоучки. И я этого так не оставлю. Вы представляете, он лечил вирусную пневмонию метрагилом и двумя видами сильнейших антибиотиков. У больной нет ни одного анализа, нет чувствительности к антибиотикам, нет рентгенограммы лёгких. Хорошо, что она обратилась к нам. Мы-то ей, конечно, поможем, но и тот сельский недоучка должен понести наказание.

Надя не могла поверить своим ушам: этот человек полностью переиначил её слова, а самое ужасное, что всё это он говорил отцу Ярослава.

— Андрей Петрович, это неправда! — Надя почти кричала. — Я никакая не пострадавшая, меня Яр на ноги поставил и на зачёт привёз. Я бы сюда и не пошла вовсе, но он настаивал, что снимок сделать нужно. И ни на кого я не жалуюсь. Ярослав Андреевич говорил, что в этом центре хорошие врачи и аппаратура, мы приехали сделать рентген и сдать кровь. У нас в больнице аппарат сломан. Яр сказал, что можно будет всё сделать быстро. Ой, извините, здравствуйте!

Надя растерялась и покраснела.

— Здравствуй, Наденька! И где наш геройский доктор? — Андрей Петрович покачал головой, а потом улыбнулся девушке.

— В коридоре остался…

— Не видел, пока шёл. Сейчас посмотрю.

Он выглянул из кабинета и пригласил Ярослава.

— Добрый день, Ярослав Андреевич. Расскажите историю болезни пациентки. Тут наш доктор вас в непрофессионализме обвиняет.

Яр доложил по всем правилам, с вызовом глядя на отца.

— Хочешь сказать, что победителей не судят? — спросил после его речи отец. — Ты нарушил инструкции и превысил полномочия. И ты подверг опасности жизнь Нади. Дорогого для тебя человека. Яр, ну откуда ты такой взялся? — Андрей Петрович недоумевал. Он не сердился, просто был разочарован.

Ярослав разозлился.

— Презервативом надо было пользоваться. Не было бы проблем и вопросов, откуда взялся.

Он выскочил из кабинета, спустился по лестнице и только на улице дал волю чувствам. Обида грызла. От кого угодно он ожидал такого отношения, но только не от самого близкого человека. Нет, он не чувствовал угрызений совести и считал, что поступил абсолютно верно. Не всё измеряется инструкциями и правилами. Утешало то, что всё не зря. Надя сдала зачёт. Её жизни ничего не угрожает, и она в надёжных руках.

Телефон беспрерывно вибрировал в кармане. Звонил отец. Он знал, даже не глядя на входящий номер. Отвечать не хотелось.

Часть 16

Обида грызла настолько, что Ярослав всю дорогу до Ленинградского вокзала ни о чём другом даже думать не мог. Он на автопилоте поднялся из метро, прошёл к кассам и, отстояв очередь, попросил один билет до станции Подсолнечная. И тут как гром среди ясного неба возникли мысли о Наде. Он сам настоял, что сопроводит на зачёт, но главное для него было её обследование в клинике. Обещал, что рядом будет, а сам сорвался — обида, видите ли, взыграла! Как может уехать один? Как оставить ещё далеко не здоровую девушку в Москве, как позволить ей самой добираться к деду с бабушкой? Да кто же он после этого… Эгоист, да и только!

Яр отказался от почти купленного билета. Достал из кармана мобильник, отметил, что пока дулся и себя жалел — пропустил двадцать с лишним вызовов от отца и три от Нади.

Подумал про себя, что козёл он всё-таки редкостный. Затем спустился в метро и поехал в обратном направлении, очень надеясь, что Надя всё ещё в клинике.

* * *

— Ну, девочка, уже и глаза на мокром месте у тебя. Надюша, ну что ты так расстроилась?

Андрей Петрович протянул Наде бумажные платочки, а сам в очередной раз нажал на смартфоне вызов сына.

— Так всё ж из-за меня, — всхлипывая, отвечала девушка. — И с сыном вы поссорились, и потратился он зря, а самое ужасное, что доктор этот жалобу обещал написать. Зачем только дедуля уговорил Яра лечить меня дома? Ой, как всё сложилось неправильно!

— Прекрати причитать и расстраиваться, ничего не зря. Зачёт сдала?

— Сдала.

— Вот, получается, что план выполнен. Доктор этот не жалобу, а заявление на увольнение напишет, это я тебе обещаю. Я его тактику по вербовке постоянных пациентов понял. Возвыситься он решил, очерняя других врачей. Не пройдёт у меня в клинике такое. Жалко, что в случае с Яром это выяснилось. Но не мог я его не отругать — тот бы сказал, что сына покрываю.

— Ярослав, наверно, домой уехал.

Надя снова всхлипывала. Андрей Петрович поставил перед ней стакан воды, накапал капли в мензурку и заставил выпить.

— Да прекрати ты мне в кабинете мокроту разводить! Не уехал он без тебя. Вернётся, а мы его дождёмся. Или сына я своего не знаю. А нам к его возвращению нужно сделать рентген, сдать анализы и получить результаты. А ещё я должен тебя осмотреть, послушать и написать консультацию. Так что открывай рот пошире и говори «а-а-а-а».

Он посмотрел горло и повёл девушку к ЛОРу. Там сделали посев с миндалин и обработали каким-то специальным раствором, предупредив, что в ближайшие полчаса есть нежелательно. Затем Андрей Петрович сводил её на рентген и в лабораторию, где у Нади взяли кровь из вены. Потом они снова поднялись в кабинет директора.

Андрей Петрович начал осмотр. За Ярослава не переживал — вернётся, а вот ему поторопиться надо, ещё запись придётся делать, а потом подумать, как помочь сыну. Он должен доказать, что действия молодого врача были правильными. Ещё бы знать, внёс ли Яр в карточку всё, что происходило в эти дни.

Он попросил Надю поднять голову и прощупал шейный и затылочные лимфоузлы, затем что-то написал в бланке. Из ящика стола вынул стетофонендоскоп.

— Надюша, до пояса разденься, мне послушать тебя надо.

— А рентген разве всё не покажет?

Девушка засмущалась, раздеваясь, покраснела и блузкой старалась прикрыть обнажённую грудь.

Поляков смотрел на неё удивлённо. Такую реакцию он видел впервые. Но это вот невероятное стеснение многое объясняло, ведь наверняка и с Яром она вела себя так же.

— Яру-то позволила лёгкие прослушать? Или как? Потому он на рентгене настаивал?

— Он слушал, через рубашку. Да я себя уже хорошо чувствую. Зря он всё это обследование затеял. Да где же он так долго?

— Вернётся, ты только не плачь. Вы давно вместе?

— А мы не вместе вовсе, вы ничего такого не подумайте. Он навстречу пошёл, когда я заболела, его дед мой просил, и зачёт этот перенести никак нельзя было. А вернёмся в Солнечногорск, может,