Остальные в страхе попятились.

– Он слишком занесся! – проговорил Шейх Ночи, повернувшись к своей шайке. – Он слишком занесся и прогневил великих богов! А самое главное, он прогневил меня! Мне было угодно наказать его за заносчивость!

В подземелье наступила тишина.

Тогда Габд-а-Батх смело шагнул в смертоносный коридор. Он прошел по нему легкой уверенной поступью. Поравнявшись с мертвым Стервятником, пнул его ногой, так чтобы тело грабителя перевернулось и его безжизненные глаза уставились в каменный пол.

Следующие несколько локтей Шейх прошел не так уверенно, проверяя каждый камень, на который собирался поставить ногу. Но больше никаких ловушек в этом подземелье, видимо, не было приготовлено, и главарь шайки благополучно добрался до погребальной камеры.

Войдя в нее, он повернулся к своим замешкавшимся спутникам и горделиво произнес:

– Чего же вы ждете, трусливые собаки? Правильно сказал о вас начальник стражи: вы – жалкое отродье Сета! Ну, идите же сюда, мне угодно разделить с вами добычу!

Грабители, галдя и отталкивая друг друга, бросились вперед по коридору. Ат Сефор не хотел толкаться среди них, но ему пришло в голову, что кто-то из этой шайки может схватить священный папирус, осквернив его своими грязными руками, или, хуже того, разорвав по неосторожности. Тогда молодой жрец тоже бросился вперед и вбежал в погребальную камеру вместе с грабителями.

Это погребение было не таким богатым, как могилы знатных вельмож и крупных чиновников, не говоря уж о членах семьи фараона или самом Величайшем. Здесь не было ни золоченой мебели, ни алебастровых сосудов, ни драгоценных статуй. Конечно, сам саркофаг был красив: вырубленный из песчаника и украшенный изображением покойного, он, несомненно, содержал в себе амулеты и похоронные украшения.

Ат Сефор понял, что попал именно туда, куда намеревался: это была могила ученого, жреца из Дома Чисел.

Об этом говорили орудия его труда, сложенные на столике черного дерева, установленном в ногах саркофага: серебряный треугольник, мерная линейка в локоть длиной и удивительное устройство – циркуль с удлиняющейся ногой, при помощи которого можно было не только чертить круги различного радиуса, но и решать многие сложнейшие задачи при расчетах путей звезд. Здесь же, на этом столике, были сложены фаянсовые и каменные фигурки ушебти – которые должны будут в Царстве Мертвых отвечать на вопросы, адресованные покойному, и выполнять за него тяжелую работу.

Ат Сефор не сомневался: перед ним был саркофаг с мумией великого Семосу, многомудрого жреца из Дома Чисел, о котором рассказывали истинные чудеса.

– Серебро! – воскликнул Кривой Шакал, увидев драгоценные инструменты покойного жреца. – Шейх, ты поделишь добычу по справедливости!

– По справедливости, – усмехнулся главарь. – Не забывайте, я – ваш глава, ваш фараон, верховный жрец и вся прочая власть! Значит, четверть добычи причитается мне в любом случае. Кроме того, я первым вошел в погребальную камеру, значит, мне полагается еще одна четверть добычи. Ну а все остальное можете поделить между собой, сегодня мне угодно быть щедрым!

Ат Сефор не прислушивался к разговорам грабителей, не следил за тем, как они делят добычу, его не интересовали серебро и слоновая кость: он осматривал погребальную камеру в поисках того единственного сокровища, которое его интересовало, – легендарного папируса Тота.

Но все его поиски были напрасными – ничего похожего на папирус в погребальной камере не было.

Молодой жрец в отчаянии сжал руки – неужели напрасно он нарушил все существующие законы, неужели напрасно связался с шайкой могильных воров, осквернил гробницу жреца, рискуя навлечь на себя гнев богов и кару властей?

Ему стало страшно от такой мысли. Сердце его мучительно сжалось и дыхание затруднилось, как будто горло уже сдавила веревка палача.

Впрочем, возможно, ему просто не хватало воздуха в тесном подземном помещении.

Грабители тоже обшаривали погребальную камеру в поисках сокровищ. Правда, их интересовали вещи более земные – золото, серебро, дорогие каменья, слоновая кость…

Только Габд-а-Батх не участвовал в этих поисках: он стоял посреди помещения, сложив руки на груди, и свысока, с выражением надменной скуки наблюдал за царящей вокруг жадной суетой.

Убедившись, что все сколь-нибудь ценное находится на ритуальном столе, грабители приступили наконец к самому важному: они решились открыть саркофаг.

Неудивительно, что они откладывали это до последнего, и сейчас, столпившись вокруг саркофага, никто не осмеливался поднять его крышку: именно там, под этой тяжелой крышкой из песчаника, находилось тело мертвого человека, его мумия, вместилище его вечной души – Ка, и тот, кто нарушит покой мумии, совершит страшный грех. Ведь умерший только тогда может предстать перед светлым ликом Владыки Умерших, Господина Подземного Мира, Хозяина Вечности, Осириса Правдоречивого, восседающего в Зале двух истин в окружении сорока двух мудрых советников, если его мумия, неповрежденная и нетронутая, будет погребена по всем правилам похоронного ритуала. Только в этом случае сердце умершего будет взвешено Анубисом на золотых весах справедливости, и ему будет дарована вечная жизнь в награду за добродетель или кара за его грехи. Грешника пожрет страшное чудовище Амт, огромный лев с головой крокодила, того же, кто был в земной жизни чист душой, не осквернил себя кражей, хулой на фараона или посягательством на храмовое имущество, оживят для счастливой жизни на блаженных полях иару.

Тем не менее грабители могил не первый раз вскрывали саркофаги, и сейчас боязнь греха не остановила их. Все равно их бессмертные души давно уже были погублены многочисленными злодеяниями.

Кривой Шакал подал знак своим соратникам. Вчетвером дюжие грабители схватили тяжелую крышку саркофага и с дружным криком подняли ее.

Под каменной крышкой находилась вторая, из ярко разрисованного дерева сикоморы. Роспись на этой верхней части крышки изображала самого покойника – с благостным умиротворенным лицом, со сложенными на груди руками, в аккуратном парике, с узкой накладной бородкой. На нижней части крышки яркими красками была изображена сцена суда в Царстве Мертвых – Осирис, восседающий на троне в окружении советников, Анубис с головой шакала, взвешивающий душу на золотых весах справедливости.

Рисунки на саркофаге не интересовали грабителей.

Отставив в сторону тяжелую каменную крышку, они склонились над деревянным футляром. Именно в нем находилась мумия, и там должны были лежать самые ценные предметы – погребальные амулеты и драгоценные украшения, в которых мертвый должен был предстать перед Владыкой Мертвых.

Ат Сефор шагнул ближе к саркофагу. Он боялся упустить момент, когда последнее вместилище сокровищ покойного откроется свету факелов и жадным глазам грабителей.