– Я готов, – прошептал он. – Когда закончишь разговаривать, спускайся вниз.

Эмили закивала, и он ушел, закрыв за собой дверь. Когда он повернулся, она заметила красное пятно на рубашке, где проступила кровь.

Сейчас Зак больше нуждается в ее внимании, чем Мэг.

– Позвони утром Мезон или Бриану, Мэг. Они – адвокаты и знают все эти вопросы. – Эмили сделала еще несколько уточнений и быстро завершила разговор.

Она положила трубку, сняла туфли, выпила чай и спустилась вниз к Заку. Он сидел босиком, скрестив ноги, за кухонной стойкой и пил пиво. Пластырь на лбу промок от крови.

– Зак, у тебя все еще не остановилось кровотечение. Давай я перевяжу?

– Я могу сделать это сам.

– Ну-ка, повернись.

Он выпрямился и повернулся к ней, глядя поверх ее головы.

– У тебя сильное кровотечение, – огорченно заметила она, глядя на его рубашку и на джинсы.

– Все в порядке. Помоги мне только с порезом на спине.

В ванной комнате Зак достал бинт, антисептик, вату и ножницы. Она наблюдала, как он помазал рану антисептиком и стал бинтовать ее.

– Сядь, я сделаю это лучше, – предложила она, глядя на его мучения.

Он присел, и Эмили принялась за дело. Ее возбуждала его близость. А еще больше – его глаза, неотрывно глядевшие на нее. Ее грудь находилась на уровне его глаз, и ее смущало, что рубашка так обтягивает ее тело.

Эмили уже заканчивала бинтовать, когда его горячие пальцы, оттянув рубашку, коснулись ее ребер.

– А это что? – поинтересовался он.

– Что ты делаешь?

– Проклятие! Кажется, это я так тебя отделал. – Он глядел на большой синяк у нее на боку – Пройдет. – Она затаила дыхание, зная, что если он поднимет рубашку чуть повыше, то увидит ее кружевной лифчик.

– А еще у тебя есть синяки?

– Может быть, но, как ты говоришь, обойдется. Заживут.

Они встретились глазами, и он, медленно поправляя рубашку, коснулся пальцами ее обнаженной кожи.

– Извини.

– Сама виновата, – ответила она, заметив, что голос ее звучит хрипло, и понимая, что он тоже заметил это. – Повернись и сними рубашку, я должна забинтовать тебе спину.

Он поднялся и стащил с себя рубашку.

– Пойдем ко мне в комнату, я сяду на кровать, тогда тебе будет удобнее.

Собрав бинты и антисептик, она прошла за ним в его спальню. Прошлой ночью, когда они разговаривали, она не замечала ничего, кроме Зака, но теперь внимательно разглядывала его комнату. На мгновение она вспомнила, что в этой комнате жила Амбер, когда была его женой, и ей стало неприятно от этих мыслей.

– Большая двуспальная кровать была не прибрана, по комнате разбросаны одежда и пыльные ботинки. Здесь, как и в кабинете, стоял стол, заваленный бумагами. Кроме того, была стойка с ружьями, большое кресло-качалка из красного дерева, два больших комода и зеркало.

Зак присел на кровать, а Эмили разложила перевязочный материал на прикроватном столике.

Взяв антисептик и пластырь, Эмили предупредила:

– Будет больно.

– Делай, не смущайся.

– Я совершенно забыла, что имею дело с мистером Мачо.

Он крякнул, когда она полила антисептик на рану.

– Проклятие, не нужно лить на меня весь пузырек.

– Прекрати ныть.

Зак повернулся к ней, и у него перехватило дыхание, потому что рубашка у нее на груди расстегнулась, обнажив грудь. Зак отвел глаза. У нее возникло ощущение, что он не взглянул на нее, а прикоснулся к ней.

– Отвернись! – скомандовала она. Зак бросил на нее взгляд, который воспламенил ее и озадачил больше, чем когда он смотрел на ее грудь. Он опять повернулся спиной и сидел спокойно.

– У тебя здорово порезано бедро. Кровь проступает даже сквозь джинсы. Сними джинсы, и я перевяжу.

Он скривился, а она покраснела под его взглядом.

– Ну, если леди велит мне снять штаны, – насмешливо произнес он, – то я не буду спорить. – Отвернувшись, он расстегнул джинсы и приспустил их.

От замешательства ее охватил жар, она вся горела. Она взглянула на стройные ноги, покрытые черными волосками, на его выпуклые ягодицы.

Зак перестал смущаться, когда ее пальцы мягко коснулись его бедра. Его тело мгновенно ответило на это прикосновение. Он хотел ее, хотел чувствовать ее нежность, ее мягкость.

– Ой! – Он яростно вздохнул и сжал зубы, когда она полила рану антисептиком. Потом ее пальцы опять погладили его бедро, и он забыл о боли.

Ему вспомнилось, как она танцевала с ним, как он обнимал ее, как она своими огромными зелеными глазами проникала в такие глубины его существа, куда не проникал никто до нее. Каждый парень в баре хотел ее. Он видел взгляды, которые бросали на нее, слышал восхищенный шепот и присвистывание.

Эмили была чертовски хороша и сексуальна сегодня вечером. Но когда он услышал выстрел и поднял голову, то не поверил своим глазам. Она действовала хладнокровно, смело и вызывающе. И одновременно походила на женщину, способную сжечь мужчину дотла. Он любил ее за это.

Эта мысль потрясла его. Он не готов к новой любовной связи. И никогда не сможет завести роман с сестрой Амбер. Или сможет? Может, он только этого и хочет?

Ее пальцы порхали по его бедру, и ему пришлось сжать зубы и кулаки, чтобы не повернуться и не заключить ее в свои объятия. Интересно, представляет ли она, что с ним творится?

Его кровь пульсировала, на его шее дергалась жилка, хотя он старался стоять неподвижно. Те чувства, которые она у него вызывала, выходили далеко за рамки физического влечения. И это пугало его больше всего. Если бы это было только физическое влечение, он сумел бы с ним справиться. Но все было гораздо сложнее. Она была добросердечна, умна, весела. Его искушение было непреодолимо.

– Я закончила, – сообщила она с придыханием. И он понял, что она тоже не осталась равнодушной. Он оделся и повернулся к ней.

Мгновение он смотрел на нее, потом взял из ее рук вещи и положил на кровать. Она взглянула на него, и глаза ее стали огромными. Он потянул ее к себе.

– Иди сюда, – позвал Зак внезапно севшим голосом. Он хотел рассказать ей, какая она особенная, необычная. Как ему понравилось танцевать с ней. Как великолепно она выглядела. Но он не смог произнести ни слова и лишь привлек ее к себе. Он гладил ее лицо, ее шелковые волосы, мял ее локоны пальцами. Затем запрокинул ее голову и прижался ртом к ее губам.

С глубоким вздохом она прижалась к нему. Он почувствовал боль, когда их тела соприкоснулись и когда он дотронулся до нее губами. Через мгновение он забыл о боли. Жаркое и непреодолимое желание захлестнуло его. Он забыл все доводы разума и все обещания, которые он себе давал. В этот момент ему не было дела до того, что она сестра Амбер. Ему не было дела до всех разумных решений, которые он принял. Эмили была в его объятиях, и это главное.