Он близко. Его дыхание опаляет мои губы. Смотрит пожирающим взглядом на них, облизывая свои. Его дыхание равномерно в отличие от моего.

— Я ненавижу тебя! — смотрю прямо в чёрные глаза. В бездну, которой нет конца.

— Ты думаешь, меня это заботит? — криво усмехается. Опускает меня на пол, перемещает руку на горло, ощутимо сжимая. — А вот хорошенько отмыть тебя, не помешало бы.

Толкает меня назад, пока я не упираюсь пятками в невысокий бортик.

Маркус заставляет перешагнуть препятствие и следом переступает сам.

Дергает смеситель. Сверху льётся ледяная вода. Ткань промокает до ниточки, мерзко прилипая к покрытому мурашками телу. Вода пропитывает и его одежду. Парня это вовсе не заботит. Он как одержимый псих смотрит на меня, желая запустить своё безумие мне под кожу. Желает воспользоваться мной без замедления.

Тонкие пальцы хватают за подбородок, не давая возможности отвернуться. Шаг, и его тело прижимает меня к кафельной плитке.

Маркус больше не намерен отказывать своим демонам. Он нещадно впивается в мои губы, больно вжимая пальцами в щеки, заставляя впустить его.

Хватает за ворот футболки и спустя несколько попыток рвет ее на мне, предоставляя своему взору мою обнаженную грудь.

Сопротивляюсь. Не пускаю. Мычу ему в рот. Упираюсь ладонями в плечи, надеясь оттолкнуть мерзавца. Невозможно. Он в разы сильнее меня.

Тогда я начинаю царапать его, но и это брюнет быстро пресекает. Излюбленным движением, сцепив обе руки за спиной. Ещё больше вжимая меня в себя. Рычит мне в губы.

Даёт почувствовать, насколько сильно он возбуждён.

Маркус слизывает соленые слёзы с моих щек, будто это вкуснейший нектар. Извращенец.

Снова хватает за горло, когда пытается растолкать мои ноги:

— Не двигайся, иначе пожалеешь! — предупреждает меня, срывая с себя промокшую рубашку.

Замерла, дрожа от ледяных капель. Медленно съезжаю на пол когда, Маркус отталкивает в сторону брюки. Достаёт блестящий квадратик, зубами рвёт упаковку и начинает раскатывать по возбужденному члену латекс.

— Безопасность превыше всего! — снова дергает вверх, сдирая с меня то, что осталось от футболки Джаспера. — Откуда мне знать, кто ещё тебя трахал? Теперь точно никто не будет. — Даёт себе какое-то эфемерное обещание.

Хватает меня за затылок и разворачивает лицом к стене. Стягивает к ступням шорты вместе с бельём.

— Маркус, пожалуйста… не нужно… — беспомощно скулю, царапая клетки кафеля.

Это какое-то долбанное дежавю, но я не уверенна, что смогу пережить его в этот раз.

Сердце так быстро бьется о грудную клетку, что рискует разорваться на части. Я умру, если он ещё раз надругается надо мной.

— Пожалуйста… — произносит надменно, — оказывается, ты умеешь быть вежливой, да?

Зубы начинают неистово колотить друг о друга, когда его член проскальзывает между ягодиц.

— Тебя сюда трахали?

— Нет! Маркус, остановись! — пытаюсь вывернуться из его захвата, но он только сильнее сжимает руку, вдавливая меня в мокрую плитку.

— Ответь! — рычит на меня, слабо толкаясь в узкий проход.

— Нет! Нет! Нет! — тараторю как заведённая.

— Отлично! Оставим это на потом. В первый раз без смазки не обойтись боюсь, порвешься.

Я не ослышалась, сейчас прозвучало подобие омерзительной заботы?

— Маркус, не делай этого, слышишь? — голос надломлен. Я пытаюсь достучаться до него, может быть там ещё что-то осталось? Хоть самые ничтожные крохи здравого смысла. Мне этого хватит.

Тщетно. Он не слышит меня.

Дергает назад, заставляя прогнуться, и входит одним толчком, больно куда-то упираясь. Жмурюсь. Рычу сквозь сомкнутые зубы. Кусаю ребро ладони.

Внутри разгорается пламя. Оно сжигает все внутренности, превращая их в пепел. Я думала, что превратилась в пустую оболочку тогда, два года назад. Нет. Тогда была всего лишь генеральная репетиция. Пустой, я становлюсь сейчас. Тело перестаёт сопротивляться.

Комната заполняется шумом воды и шлепками бьющихся тел. Маркус не жалея силы вдалбливается в меня, желая усмирить свой собственный голод, ломая меня с каждыми резким толчком. Превращая в податливую куклу.

Стиснув зубы, просто жду. Жду, пока он кончит и оставит меня одну. Но он только затягивает процесс. Замедляет темп и подключает руки. На удивление они у него горячие.

Проводит по плечам. Сжимает в ладонях грудь, пальцами оттягивая соски. Ведёт вниз по животу, ещё больше прогибая для себя. Подминая под себя. Упивается действием, в тот момент как я, внутри неистово кричу и бьюсь в судорогах.

Я понимаю, что Маркус кончает, когда парень прижимаемся ко мне всем телом и замирает на долгие минуты.

Выходит и снимает презерватив, откидывая использованную вещь в сторону. Тот шлепается рядом с моей ступней, и я провожу яркую аналогию с собой.

Что он сделает со мной? Он же точно так же только что использовал меня.

Брюнет отпускает меня и отступает назад:

— Обмойся! — приглушенно произносит, крутанув смеситель в сторону. Сверху начинает литься горячая вода. — Не хватало, чтобы ты ещё заболела.

Спускаюсь по стеночке вниз, обхватывая руками колени.

Маркус выходит из комнаты, так и не удосужившись одеться. Лишь обмотал на бёдрах белое полотенце.

Долбанное дежавю… Ненавижу тебя, ублюдок!

Интерлюдия

Флоренция. Один год назад.

Флоренция — город потайных улиц и место рождение великих художников. Флорентийская Школа открыла миру много имён, которые до сих пор у всех на слуху. Флоренция соткана из шедевров. Здесь каждый уголок хранит тайну великих людей. Здесь каждый уголок наполнен историческими событиями. Главная площадь Дуома, является жемчужиной этого города но, как и местные жители, она таит в себе как радостные, так и будоражащие кровь воспоминания. Много лет назад здесь застрелили родного брата Камиллы Дель Сарто, ныне Бруно[1], прямого наследника оливковой империи. События того года повлекли за собой множество перемен. Они кровавым шлейфом повлекли за собой изменения внутри семей основателей.

В своё время городом управляло пять клонов. Их руки были по локоть в крови, а карманы набиты евро. Сейчас все не так. Сейчас во главе города — Кемаль Йылмаз и Флоренция изменилась до неузнаваемости. Стала отдушиной для заблудших душ. Стала городом справедливости.

Именно сюда привели все дороги Эву Баво. Невидимыми нитями девушку тянуло в этот город.

Не бывает ничего просто так, возможно, перед поездкой в Сицилию к двоюродному дедушке, Эва должна была узнать одну из тайн, которую так отчаянно скрывают улочки наполненные туристами. Будто прикрываясь ими.

— Я тебя знаю! — бармен старательно натирал бокал и рассматриваю юную красавицу, вошедшую несколькими минутами ранее. — Видел единожды, но запомнил на всю жизнь. Такую красоту сложно забыть. — Подмигивает ей. — Ябани гюль (дикая роза), которую осквернили, оборвали шипы и растоптали. Зачем ты здесь, Эва Баво?

Девушка немного опешила от слов незнакомца, замерла и