— Чего?

— Того! Положим, при трансформации восьмидесятикилограммового вампира в двадцатикилограммового кота избыток энергии канет в пространство, — завелся Антон. — А что с обратным превращением? Где мелкий кот возьмет недостающую массу?

— А он сожрет кого-нибудь, Тошенька, кило на шестьдесят, — зловеще сказала Лиза. — Тебя, например!

— Как сожрет?

Кавалер отпрыгнул во тьму и через несколько мгновений снова выскочил на дорожку, обнажив зубы в хищном оскале и растопырив загнутые пальцы:

— Так? Р-р-р-р-р-р!

— Дурак! — плаксиво выкрикнула девушка. — Напугал меня, дубина!

— Что, правда, страшно? Похож я на вампира? — довольно хохотнул шутник. — А ну, сфоткай меня на телефон, я хочу посмотреть!

— Дурак, — повторила Лиза, вытягивая из кармана мобильник. — Не получится уже ничего, темно… Ой! Мама!!!

— Лиз, ты чего? — «вампир» опешил.

Девушка стремглав убегала прочь.

— Лиза, постой!

Антон догнал свою подругу уже на набережной.

Бледная Лиза сидела на парапете, туго обхватив себя руками и крупно трясясь. Рядом лежал мобильник, на который она нервно косилась, одновременно невнятно бормоча про вампиров.

— Да что там такое?! — запыхавшийся и раздосадованный Антон схватил телефон. — Ой, мама!

На экране застыло вполне удачное фото не одного вампира, а сразу двух!

Первый — в исполнении самого Антона — был карнавальный, неубедительный и нестрашный. Зато второй, прячущийся во тьме за деревом, запросто мог напугать самого Ван Хельсинга.

Не особенно крупный, он был лохмат и красноглаз. В спутанных волосах торчали сухие листья, сосновые иглы и прочий растительный мусор, определенно выдающий привычку вампира спать в сырой земле и выбираться наружу напрямик сквозь дерн. Очи вампира на фото горели алыми звездами, а зубы и вовсе сверкали, как молнии! Если бы Лиза не знала, что нежить не страдает никакими человеческими хворями, она бы поклялась, что клыки у этого вампира металлические!

Некстати промелькнула мысль, что уж вампир-то вполне мог потратиться на керамику.

— Тоша, я хочу домой! — стуча собственными — не стальными — зубами, проныла девушка.

— Я тоже, — признался ее кавалер.

Озираясь и вздрагивая от малейшего шума, они вернулись с аллеи на ярко освещенный проспект, и только там Антон устыдился проявленного малодушия и обрел почти прежний покровительственный тон:

— Все, детка, теперь ты в безопасности!

— Не уверена, — пробормотала Лиза, пристально глядя на украшающее афишную тумбу объявление: «Пропал редкий кот, разыскиваем за вознаграждение…»

Кот на фото был черным, как сапог, и пугающе мордатым.

— Ты спрашивал, в каких котов превращаются вампиры? Вот в таких! — сказала Лиза, потыкав дрожащим пальчиком в звериный оскал.

— Мау! — глубоким басом с прозрачным намеком произнес кто-то крупный в кустах, и Лиза с Антоном унеслись вдаль со скоростью, которую развил бы не каждый вампир.

— Итак, мы остались одни, — вылезая из зарослей, с удовольствием констатировал Лелик. — Ты, я и наша девушка.

— Мау! — согласился Борис. — В смысле, ага!

— Итак, приступим!

Аллея закончилась раньше, чем листовки.

«Частить», лепя афишки слишком густо, Оля не захотела, потому что некачественная работа ей претила. С последней листовкой в руках она нерешительно покрутилась на месте, озираясь по сторонам и не замечая, как на заросшем сорняками пустыре поплавками всплывают и тонут макушки Бориса и Лелика.

Куда же прицепить оставшееся объявление?

Ближайшая стена была кирпичной, ограда чугунной, парапет и вовсе гранитным. Впереди тянулся пустырь с разбросанными по нему бетонными блоками. Потемневшие кубы и сваи забытой стройки выглядели как разрушенный Стоунхендж.

«А на лавочку?» — новаторски предложил Олин внутренний голос.

Скамейку с горделивой надписью «Дар депутата городского собрания четвертого созыва Максима Прокопенко жителям любимого города, 2009 г.» некий мастер-мебельщик соорудил из волнообразно изогнутого фанерного щита. За истекшее с момента исторического события время жители и гости любимого депутатом города отполировали и сиденье, и спинку скамейки до лакового блеска. Усидеть на ней можно было только при наличии грушевидной фигуры или клея «Момент» на пятой точке.

«Да, клей бы тут не помешал», — согласился Олин внутренний голос.

Чтобы пронзить обыкновенными канцелярскими кнопками эту глянцевую твердь, придется попотеть, поняла она — и не стала экономить силы.

Все равно ведь у нее это было последнее объявление.

Первую кнопку она воткнула только с третьей попытки. Со второй справилась быстрее, потому что значительно увеличила нажим. А третью вознамерилась вонзить с разгону и даже с подкруткой, из-за чего не успела остановиться, когда между стремительно приближающейся кнопкой и фанерной спинкой скамейки внезапно возникла помеха.

Стальной зуб вонзился в живую плоть.

— Ай-е-ооо! — заорал Борис.

Он мгновенно отказался и от мысли сохранять режим молчания, и от намерения обхватить Ольгу Палну руками, одна из которых кровоточила.

— Ты, дура!

«Сам дурак!» — возмутился Олин внутренний голос.

Сама-то она хотела извиниться, но сразу не смогла, потому что держала во рту последнюю кнопку.

— Тьфу! — энергично плюнула Ольга Пална, освобождая себе речевой аппарат.

Некстати подоспевший Лелик ойкнул и схватился за глаз.

— Прости, девочка! — виновато охнула Оля, бочком отступая от лавочки, на которую, баюкая раненую руку, тяжело опустился Борис. — И вы, мужчина, извините, я не нарочно, я вас просто не заметила!

— Девушка! Вам помочь? Мы вам поможем! — донесся из темноты бодрый бас.

Из аллеи вынырнул гражданин, при виде которого начитанной Ольге Палне припомнились бессмертные строки Корнея Чуковского: «Вдруг из маминой из спальни, кривоногий и хромой, выбегает умывальник и качает головой».

На громоздкого Мойдодыра ночной бегун походил много больше, чем на спортсмена. Трусил он тяжело и неспешно, переваливаясь с одной плохо гнущейся ноги на другую, да и одет был не для пробежки: в строгий черный костюм.

— А это еще кто? — сердито удивилась одноглазая лысая девочка Лелик.

— Служба… охраны… отеля! — не особенно быстро приближаясь, в три приема выдохнул бегун.

— Скажите, у вас есть аптечка? — обрадовавшись явлению официального лица, спросила Оля. — Тут мужчина поранился, и девочка тоже.

— Так точно, девушка, не сомневайтесь! У нас аптечки для гостей на каждом этаже! В полном соответствии с приказом Минздрава, еще советского, — ленивый бегун перешел на утиный шаг и задышал ровнее.