— Я думаю, сжечь большую часть. Вероятно, они полны паразитов.

— Но что, если что-то из вещей имеет ценность?

— Если вы думаете о тех варварских драгоценностях, что надела Нолли, то если что-то из них имеет какую-то ценность (что в высшей степени маловероятно, имея в виду постоянное безденежье моего несчастного деверя), это будет надежно положено в банк до совершеннолетия детей. Это удовлетворит вас, мисс? Почему же, вы думаете, я сама взялась за эту неприятную работу, вместо того, чтобы поручить ее слугам?

Фанни решительно отбросила свои неясные и недостойные подозрения.

— Простите, тетя Луиза. Мне не следовало этого говорить.

— Вы всегда торопитесь что-то сболтнуть — это еще один из ваших недостатков. Сколько раз я говорила вам об этом? Но не будем больше говорить на эту тему, однако, хотя ваш дядя и я возлагаем на вас дополнительную ответственность, мы ожидаем, что у вас все же будет время для своих обычных обязанностей. Я уверена, что не стала бы успокаивать ни мою мать, ни Амелию, если бы вы пренебрегли ими. И что же, интересно, это должно быть?

Она держала некое одеяние из яркого шелка неопределимой формы.

— Не чонгзам ли это, тетя Луиза? Одежда, которую носят китайские леди.

— Такое тесное, — пробормотала тетя Луиза. — И юбка с разрезом. Уверена, что женщина не могла носить нечто столь неприличное. Но, я полагаю, от них можно было бы ожидать чего угодно… Ну, зачем же вы здесь стоите, Фанни? Я ведь просила вас увести детей в сад. И помните, что вам очень повезло. Вы знаете, скука может быть хуже несчастья. Поэтому мы должны как можно скорее выдать мою праздную дочь замуж.

Оказавшись в саду, Фанни не стала завидовать праздности Амелии. День был прохладный и ветреный, тени облаков мчались по земле, а когда выглядывало солнце, отдаленное озеро отбрасывало сверкающие вспышки. На лужайке напротив медного бука расправлял свой хвост павлин, как если бы он сознательно старался создать яркий сверкающий фон. Его подруга рылась в траве рядом, не обращая внимания на царственное великолепие своего спутника. Но все же у него была восхищенная аудитория в лице Нолли, Маркуса и маленькой восточной няни.

Подошел старый Уильям, старший садовник, и дотронулся до своей шапки, искоса поглядывая на китаянку.

Он сказал, что в огороде созрела клубника, так что если бы малыши заинтересовались несколькими ягодами…

После этого они спустились к пагоде у озера. Нолли, с перемазанным клубничным соком ртом, неожиданно превратилась в обыкновенную маленькую девочку, возбужденную и счастливую. Она радостно бегала вокруг пагоды, желая знать, для чего предназначены стол, и стулья, и бамбуковые экраны.

Фанни объяснила, что, если на берег озера приносили чай и начинался дождь, как это часто случалось, можно было перейти и укрыться в пагоде.

— Так мы можем устроить пикник? — воскликнула Нолли. — Чинг Мей, разве не замечательно получилось бы, если бы мы здесь наверху повесили воздушные колокольчики. Посмотри, ветер задувает со всех сторон. Они звенели бы все время.

— Воздушные колокольчики? — сказала Фанни. — Как очаровательно. Мы сделаем это завтра.

Маркус хотел окунуть ноги в озеро. Ему казалось, что можно безопасно пройти там, где так густо растут водяные лилии.

— Нет, нет! — воскликнула Фанни. — Только птицы могут ходить но листьям. Ты никогда не должен пробовать делать это. А то ты провалишься и утонешь.

— Утонешь? Это как? — спросил Маркус, поднимая свои глаза цвета луговых колокольчиков на Фанни.

— Это значит, что вода пройдет вниз по твоему горлу и задушит тебя, — грубо сказала Нолли. — Вы когда-нибудь тонули, кузина Фанни?

Всегда, с того самого долгого дня, озеро вызывало у Фанни холодное чувство беды. Когда его освещало солнце, озеро выглядело достаточно привлекательно. Но она никогда не ступала в лодку без вызывающих стыд опасений. Она никогда не смогла бы забыть руки дяди Эдгара вокруг своего горла, когда он вытаскивал ее. И еще кто-то где-то безудержно кричал. Это была одна из служанок на берегу. У глупой женщины случилась истерика, а дядя Эдгар разозлился, так как ей следовало бы быстро унести Фанни домой, чтобы принять горячую ванну и сменить одежду на сухую. Вместо этого ее пришлось нести тете Луизе. И мало того, что Фанни была до смерти напугана, ей еще дали понять, что она всем испортила день. Выпасть из лодки — это так неуклюже! Другие могут достать водяную лилию, не падая при этом за борт.

Даже кремовые водяные лилии с того дня были ей неприятны.

Хрипло прокричал павлин, и Нолли подлетела к Фанни.

— Что это было?

— Всего лишь павлин. Вы должны привыкнуть к странным звукам. К озеру приходят и другие птицы, и у них всех разные голоса.

— Фанни! Фанни! — это Джордж стоял на склоне лужайки и повелительно звал ее. — Идите сюда. Я хочу поговорить с вами.

За каждую руку Фанни держалось по одному ребенку. Девушка медленно и неохотно пошла к нему. В то же время на верхнем этаже открылось окно и высунулась голова леди Арабеллы в белом чепчике.

— Фанни, это вы? — Ее скрипучий голос был хорошо слышен через лужайку. — Ни у кого не хватило вежливости привести детей ко мне. Пошлите их наверх сейчас же.

— Кто это? — спросила Нолли, съежившись рядом с Фанни.

— Ваша двоюродная бабушка Арабелла. Вы должны зайти к ней на несколько минут. Дора отведет вас.

— Она похожа на ведьму.

Глаза Маркуса необыкновенно увеличились. Фанни резко сказала:

— Ты испугалась, Нолли?

— Испугалась? — сказала Нолли презрительно. — Я?

— Тогда не пугай своего брата. Скажешь ведь, ведьма! Чинг Мей, попросите Дору проводить детей к леди Арабелле. К леди Арабелле. Вы понимаете?

Чинг Мей поклонилась. Рука Маркуса дрогнула в ладони Фанни.

— У бабушки Арабеллы есть леденцы, — пробормотала Фанни. — Сбегай и посмотри.

Она проследила, как они ушли. У нее уже было это абсурдное чувство, что ей не следует выпускать их из виду. Отчего бы ей испытывать такое чувство? Это озеро и ожившая память о том, как она чуть не утонула, расстроили ее.

Джордж, хмурясь, неторопливо шел ей навстречу.

— Неужели я теперь не буду видеть вас без этих отродий?

— Джордж! Не говорите так о ваших кузенах.

— Разве это неправда? Они ходят за вами по пятам с тех пор, как вы привезли их домой. А мама серьезно настроена сделать из вас служанку. Вы ведь знаете об этом, не правда ли?

— Я уже люблю этих детей, — пробормотала Фанни, чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом. Его лоб был слегка нахмурен, а карие глаза были слишком яркими, почти лихорадочными.

— Пойдемте погуляем. Давайте пойдем лесом на другую сторону озера.