Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так проклял пахарь, и стоном глубинным
отозвался проникающий глас —
златого колокола плач голубиный:
«Ах, не пришел, не пришел мой час!»
Ах, не пришло, не пришло еще время!
Все ж приложите ухо к земле,
звон донесут до вас сосен коренья,
дивные звуки надежды во мгле.
* * *
Не сокрушайтесь о собственном роке,
что к вам бывал беспощадно жесток,
но сожалейте, что горя уроки
не укрепили ваш дух в нужный срок.
Вижу вершину я над вершиной —
гора та прекрасно знакома вам —
буйно цветут сады по долинам,
а на верхушке ее Божий храм.
Тремя воротами в храм тот входят,
тремя вратами выходят опять,
слышьте и знайте, то в Книге находят,
в сердце слова эти должно держать.
«Тщетны надежда в душе и забота!
Не избежите бед и невзгод,
пока не пойдет чрез одни ворота
уверенно сильный чешский народ!»
Имеющий уши, чтоб ими слышать,
зачем же их пальцами затыкать?
И разум, который подарен свыше, —
зачем ногами его топтать?
Тысячу лет ушло, как сынов милых
единству учил Святоплук,
но не проник к нам на времени крыльях
мудрого слова золотой звук!
* * *
Вы, кто отцов своих славных деянья
рады назвать с хвастовством,
памятник половине героя пред вами
в Праге рядом с мостом.
Голову ветры с дождями размыли,
грудь раздробил шведский бой;
живот и ноги пока еще в силе,
твердо стоят и гордятся собой.
Не говорите, мол, долгое время
напрочь разрушило эти каменья!
Знайте, то нашего часа знаменье,
наше отмечено здесь небреженье!
Слышьте с почтением каждое слово:
надежда без дела будет пуста,
пусть статуи сердце появится снова,
а на широких плечах голова!
Чешские сказки
Златовласка
Жил-был король, и был он такой мудрый, что понимал язык всех-всех живых существ. Вот послушайте, как он этому научился. Пришла к нему однажды одна старая бабушка, принесла в корзинке змею и сказала, чтобы он отдал эту змею приготовить: а когда он ее съест, то будет понимать разговоры птиц в небесах, всех земных и подводных тварей. Тому королю понравилось, что он будет уметь то, что никто не умеет, бабушке он хорошо заплатил и немедленно поручил слуге, чтобы тот приготовил ему на обед рыбу.
– Но, – говорит, – ни кусочка в рот не бери, иначе поплатишься за это своей головой!
Иржику, слуге, было удивительно, почему это король так строго запретил ему попробовать кушанье.
«Сколько живу, такую рыбу не видел, – сказал он себе. – Выглядит точно как змея! И какой же повар не попробует то, что приготовил?»
Когда рыба была испечена, взял он кусочек на язык и попробовал. И тут же услышал около ушей жужжание:
– Нам тоже немножко, нам тоже немножко!
Иржик огляделся – что такое? И никого на кухне не увидел, кроме нескольких летающих мух. Но тут уже снаружи, с улицы кто-то сипло прокричал:
– Куда? Куда?
А голоса потоньше отвечали:
– На ячмень к мельнику, на ячмень к мельнику.
Иржик выглянул в окно и увидел стаю гусей.
– Ага, – говорит, – так вот что это за рыба!
Теперь-то он знал! Быстро засунул себе в рот еще кусочек, а потом отнес змею королю как ни в чем не бывало.
После обеда король поручил Иржику оседлать коня, чтобы прогуляться, а слуга должен был его сопровождать. Король ехал впереди, а Иржик за ним. Когда скакали по зеленому лугу, конь Иржика подскочил и заржал:
– Иго-го, брат, мне так легко, что хотел бы я скакать через горы!
– Что ж, – говорит другой, – я бы тоже рад был скакать, но на мне старик сидит, если я подскочу, он свалится на землю, как мешок, и сломает себе шею.
– Ну и пусть сломает, что с того? – сказал конь Иржика. – Вместо старого будешь носить на себе молодого.
Иржик от всего сердца засмеялся, услышав эту беседу, но только тихонько, чтобы король не заметил. Однако король тоже хорошо понимал, о чем разговаривают кони, оглянулся и, видя, что Иржик смеется, спрашивает:
– Чему это ты смеешься?
– Ничему, ваша королевская светлость! Просто так, – стал оправдываться Иржик.
Но старый король уже заподозрил его, да и коням тоже не доверял. Он повернулся и поехал домой.
Когда они приехали в замок, велел король Иржику налить в стакан вина:
– Но головой отвечаешь, – говорит, – если недольешь или перельешь!
Взял Иржик кувшин с вином и принялся наливать. Но тут за окном пролетели две птички. Одна гналась за другой, а у той, за которой гнались, было три золотых волоска в клювике.
– Отдай мне их, – говорит та, что гналась за первой, – ведь они мои!
– Не дам! Они мои! Я их подняла.
– Но я их увидела, когда они упали, когда златовласая девица расчесывалась. Дай мне хотя бы два.
– Ни единого!
Тогда вторая птичка рванулась за первой и схватила те золотые волоски. Покуда они так на лету тягались, остался у каждой в клюве один волосок, а третий упал наземь, даже звон раздался. А Иржик, пока на него смотрел, перелил в стакан вина.
– Пропащая твоя жизнь! – выкрикнул король. – Но я могу тебя и помиловать, если найдешь эту златовласую девицу, чтобы я взял ее в жены.
Что было Иржику делать? Если он хотел сохранить свою жизнь, должен был отправиться за девицей, хотя и не знал, где ее искать. Оседлал он коня и поехал куда глаза глядят. Приехал к черному лесу, а перед лесом у дороги горел куст, его пастухи подпалили. Под кустом был муравейник, искры падали на него, и муравьи разбегались в разные стороны, унося белые яички.
– Ох, помоги, Иржик, помоги! – звали они жалобно. – Сгорим мы, и детки наши в яичках.
Иржик тут же соскочил с коня, вырвал куст и потушил огонь.
– Когда тебе будет нужно, вспомни о нас. Мы тебе тоже поможем.
После этого поехал