– Ну, ты и орать, – Стас вдруг вспомнил вечерний разговор за костром. – Ты же сам к русалкам хотел, говорил еще, что первый к ним на очереди?

За эти слова обидчивый Крис смерил друга таким гротескно-уничтожающим взглядом, что Марта не удержалась и засмеялась.

– Кстати, – спросил вдруг Стас, оглядев всю компанию и даже осветив лицо каждого ярким фонарем. – А где Феликс?

Феликса не было: ни в одной палатке, ни во второй, ни в машине.

– Может, он тоже плавать пошел, – нервно хмыкнула Марта, – а его русалки на чай в омут пригласили?

– Боже! Мы проморгали мировую звезду, – весело сказал, жуя какую-то травинку, Крис, забыв о своем конфузе. – Прикиньте, какой каверзный трабл? Представляю заголовки газет: «Один из музыкантов знаменитой группы „Red Lords“ инкогнито приехал в Россию и потерялся на природе. Те, кто не смогли его уберечь, были растерзаны толпой разъяренных фанатов. Их тела были най…».

– Вон он идет, – перебила его Юля. Темная высокая худощавая фигура Визарда, действительно, появилась в зоне их видимости. Музыкант возвращался из соснового бора, похожего в темноте на зловещее жилище дроу. При закате лес казался куда более миловидным. Точно так же днем в фильме ужасов кукла кажется неописуемой скромной красавицей, превращаясь ночью в зубастого монстра.

Марта, как натура самая впечатлительная и тонко чувствующая, глядя на застывшие во мраке темные деревья, поежилась.

– Вот псих, – почти так же радостно прошептал Крис. – Он один гулял ночью в лесу! Он реально Странный Ви!

– Вы не спите? – спокойным взглядом оглядел парней и девушек Визард. Для него, видимо, поход в ночной лес в одиночку был делом нормальным.

– Ты в порядке? – быстро спросила его Юля. – Ты где был?

– Общался с хозяином леса, – загадочно ответил темноволосый парень. Его тон был совершенно обыденным, как будто бы он сказал, что разговаривал по телефону с отцом или другом. Визард, вновь пожелав всем приятных снов, направился в палатку, по дороге незаметно вложив в руку Юли тоненький стебелек недавно зацветшего цветка. То ее порядком удивило, но орать на всю округу, зачем Визард сделал это, Крестова, естественно, не стала.

– Все, ребята, давай расходиться, – велел Стас. – Девушки, давайте-давайте.

Крис удалился в палатку последним, насторожено взглянув на темное озеро, украшенное неизменной лунной дорожкой. Ему показалось, что в воде вновь раздался странный плеск, но Крис даже оборачиваться не стал, а решительно зашел в палатку. Всю ночь ему мерещился женский звонкий, как колокольчик, смех, и он то просыпался, то засыпал.

А Марта опять мучилась – вновь не могла заснуть. Лежала в своем спальном мешке, и то расстегивала его, то застегивала, потому что ей было то жарко, то холодно. Да и спать на земле скрипачке было не совсем комфортно. Сначала она просто лежала, силой воли отгоняя от себя самые дурные мысли, которые обожают подкрадываться к человеку вместе со своей подружкой-бессонницей; после ее разум посетил образ Александра. Его вытеснили события сегодняшнего дня: невероятный Феликс, Юля, ее друзья. Странно. Нормальные, нет, даже прикольные люди, интересные и приятные – даже Крис, который раньше Марту особо издалека не впечатлял, ей очень понравился. Как человек. И почему они общаются с ее сестрой? Она ведь, тут Марта широко зевнула.

А, может быть, она не такая уж и скверная? Или она умело притворяется? Или… что?

Марта вздохнула, взяла мобильник, чтобы посмотреть время, и случайно осветив им кусок палатки, заметила, что над спящей сестрой летает невесть откуда взявшийся темнокрылый мотылек, отбрасывающий знатную, сказочно-зловещую, как вначале ей показалось, тень. После он нагло уселся на стенку, и девушке показалось – хотя, конечно, это было чушью! – принялся изучать ее.

– Улетай отсюда, – прошептала она мотыльку, вылезла из расстегнутого спальника, как могла, осторожно, открыла молнию входа и принялась прогонять насекомое прочь собственной кофтой. Почему-то скрипачке не хотелось, чтобы мотылек находился с ними в палатке. Мотылек оказался послушным, спорхнул со стенки и вылетел прямо на улицу.

Правда, оказалось, что Марта по ошибке схватила не свою кофту, а Юлькину, и ей пришлось аккуратно ее складывать.

А комары, действительно, куда-то пропали.

Уехали из этого места ребята только ближе к середине следующего дня, отдохнувшие и посвежевшие, и сосновый бор, освещаемый утренним мягким солнцем, с улыбкой провожал им, махая невидимой рукой.

* * *

Александр, ведущий свой плавный стремительный БМВ, был недоволен. Нет, зол – поэтому и с силой вцепился в баранку. Во-первых, хлопоты с предстоящей свадьбой, которые он добровольно взял на свои крепкие плечи, порядком его достали. Во-вторых, порядком раздражал Макс, нервничающий из-за пары дел, в том числе и из-за проклятого младшего братца ныне покойного Марта. Он вдруг резко усилил охрану собственной персоны, чем насторожил. А, в-третьих, самого Сашу появление в городе этого конченного придурка тоже не вдохновляло.

Нет, Никки ему-то мстить точно не будет – на то нет причины, да и кто перед кем еще должен ответ держать, если они встретятся, – непонятно. Но просто само появление этого парня здорово злило Александра, по некоторым личным причинам. Он был бы рад, если бы план Макса сработал и его быки взяли бы Никки, явившегося на мнимую встречу своих двух главных врагов – самого Максима и некоего господина Смеринского.

Наверное, прощение – это один из сильнейших добродетелей, придуманных Богом для человека, но, несмотря на это, он, Дионов, никого прощать не собирается. И желать человеку, из-за которого его веселая, отличная, четко распланированная жизнь пошла к чертям собачьим под хвост, он добра тоже не будет. Может лишь пожелать ему быстрее отправиться куда-нибудь далеко. Например, в ад.

Александр, только что выехавший от Макса, получивший ценные распоряжения и имеющий в своем запасе пару часов свободного времени, которые он хотел потратить на решение еще одной пары своих предсвадебных проблем, затормозил на красный цвет светофора. Вынужденная остановка не добавила ему хорошего настроения: хотелось гнать тачку вперед.

Огромная толпа младшеклассников, разбившись на пары, медленно и шумно пересекала дорогу под предводительством учительницы, больше похожей на курицу-наседку в пестрых юбках. Саша проводил их долгим задумчивым взглядом. Нет, детей он не любил, но ему вспомнился младший братишка. Еще недавно он был почти таким же мелким пацаном, который смотрел мультики, лазил по турникам и решал примеры по математике сначала на черновике, а затем переписывал их в чистовик. А потом резко изменился: вытянулся вверх, повзрослел, начал прогуливать школу, выводя из себя мать, и стал кататься на своей доске. Вместо Васьки стал Джимми.

«А можно ли во всем винить его?», – неожиданно спросил Александра внутренний голос и тут же решил, что нет.

Брат-то тут при чем? Тогда уж логичнее было бы возложить вину на отца, который до сих пор не мог простить Сашу и почти не разговаривал с ним при редких встречах. А если и разговаривал, то так, будто бы перед ним стоял не старший сын, а понимающая человеческую речь свинья. Хорошо еще, при Нике он вел себя нормально – нужно сказать спасибо матери, которая уговорила его встретиться с Сашей и его невестой перед свадьбой.