даже самой демократичной и либеральной страны не существует альтернатив выполнению приказа, они просто не предусмотрены уставом.

В спецслужбах не принято шуметь.

При работе в спецслужбе необходимо избегать личных встреч, если это только не предусмотрено необходимостью. Категорически запрещается идти на контакт без ведома руководства, если имеются хотя бы малейшие признаки слежки. Инструкция в таких случаях предписывает немедленно собраться, уничтожить все следы своего присутствия, по возможности незамеченным исчезнуть с места обнаружения и с ближайшего телефона-автомата кодом проинформировать о случившемся непосредственного начальника.

В нелегальном деле за липшие расспросы запросто можно перо в бок схлопотать.

В КГБ существовал неписаный закон: первая неудача — она же последняя. О продвижении по службе можно было забыть.

Про Моссад нельзя сказать, что его сотрудники строго придерживались тотальной конспирации, о другой здесь просто не слышали.

Инструкция ФБР требует, чтобы агент постоянно находился на телефонной связи каждые два часа или оставлял номер телефона, где его можно найти или звонить ему каждые два часа.

«Если Соединенные Штаты хотят выжить, должны быть разработаны долгосрочные концепции. Мы должны создать эффективные разведывательные и контрразведывательные службы и должны научиться подрывной деятельности, саботажу и разрушению наших врагов еще более умными, более изощренными и более эффективными методами, чем те, которые применяются против нас».

Если на кусочке пергамента у одного из участников встречи нарисована голова, а у другого — хвост, по уставу тайного общества такая ситуация требует от «хвоста» беспрекословного повиновения «голове».

Конспиративность обратно пропорциональная многочисленности членов кружка и прямо пропорциональна отдаленности целей кружка от непосредственной борьбы.

Член организации при пропаганде действует только от своего имени, не подавая ни малейшего вида о существовании у него организованного кружка или артели до тех пор, пока некоторые из членов общины не признают его надежным и пока вся община не признает нужным сообщить о своей организации.

Если даже министр внутренних дел, выступая в правительстве, будет совершенно искренен, то он в принципе не может говорить только правду. Потому что как профессионал должен преследовать две цели: быть убедительным в доказательствах обвинения и скрыть источник.

Обычно спецслужбы идут на открытый процесс только тогда, когда есть стопроцентная уверенность в исходе дела.

Перестроечные идеи в ЦРУ в настоящее время:

• сгруппировать оперативных работников под крышей одного агентства;

• отдать целиком и полностью в ведение Министерства обороны сбор разведывательных данных о состоянии и перспективах военного строительства иностранных государств;

• переформулировать задачи при выяснении тайных намерений потенциальных противников, установить, что представляют собой чужие секреты и какими методами следует их добывать;

• придать больший вес главе ЦРУ, подчинив ему по прямой иерархической вертикали всех остальных руководителей спецслужб, ведающих системой электронного подслушивания, космическими аппаратами слежения и т. д.

Израильская спецслужба состоит из следующих управлений: «ШАИ» — разведывательное управление «Хаганы», или военная разведка;

«Шерут Модиин Шинбет» — контрразведка;

«Алиабет» — нелегальный орган в подмандатной Палестине. Израильская разведка широко использует не только сионистскую агентуру, но и дипломатический персонал Израиля, прошедший, как правило, превосходную школу подрывной деятельности.

Условия подполья, в которых действует нелегальная организация, заставляют сохранять в секрете сведения о членстве того или иного типа в такой организации.

Коминтерновская ячейка, как правило, состояла из пяти человек для того, чтобы сократить размеры ущерба, если один из членов такой ячейки будет пойман или окажется предателем.

ФБР и другие ведомства затрудняются в осуществлении наблюдения за возможными агентами КНР, так как они буквально растворяются в многомиллионной азиатской общине США.

Конспиративность, железная дисциплина, наличие огромных финансовых средств, бесконтрольность руководителя организации позволяют ему злоупотреблять своим положением и вступать в несанкционированные контакты со спецслужбами противника.

При внедрении в нелегальную организацию агент должен получить разрешение от своей спецслужбы не считаться ни с какими правилами, существующими в спецслужбе для ее агентуры.

При агентурном контроле над подпольной организацией все, кто отходит от нее, должны рассматриваться как возможные исполнители в будущем особо секретных заданий этой организации или партии в целом.

Основное, на чем должен сосредоточить свое внимание руководитель контрразведывательной службы, является организация центральной внутренней агентуры в разрабатываемых организациях и партиях. Однако при этом необходимо учитывать пределы допустимого применения внутренней агентуры. Согласно идеальной точке зрения считается, когда агент не принимает непосредственного участия в деятельности разрабатываемой организации и не входит в ее состав, а в частном порядке получает нужные сведения от тех или иных членов таких организаций, доверием которых он пользуется в силу своих хороших личных с ними отношений, агент таким образом не нарушает закона, но выполняет свои функции, однако такой подход позволяет получать многие сведения, кроме тех, за разглашением которых следуют длительные сроки заключения или высшая мера наказания. Поэтому агент, направленный для внедрения в террористическую организацию, криминальные структуры по хищению драгоценных металлов, камней, перевозке и продаже наркотиков, не сможет выполнить своего задания до тех пор, пока сам не станет участником такой деятельности. Поэтому в уголовных структурах практикуется понятие «повязать кровью», то есть заставить вновь поступающего в организацию совершить такое преступление, за которое предусматривается высшая мера наказания. Маложелательным, но допустимым считается участие агента в организациях второстепенного значения, в которых они должны играть подчиненную роль, в случае необходимости исполняя поручения руководителей, но ни в коем случае не руководя сами деятельностью других. И уже совершенно недопустимым считается участие агентов в центральных организациях. Все эти требования, как правило, редко соблюдаются. Руководители спецслужбы при наличии возможностей агента проникнуть в состав руководителей разрабатываемой организации давали на это свою санкцию, учитывая при этом только особенности отработанной линии поведения агента. Поэтому между агентом и его руководителем устанавливается молчаливое соглашение: агент входит в состав нужной организации, но своему руководителю об этом формально не сообщает, продолжая номинально числиться «сочувствующим», руководитель же, превосходно понимая, в чем дело, делает вид, что верит этой благочестивой версии. Такое положение имеет один существенный недостаток: контролировать действия агента, положение которого внутри организации официально неизвестно, более чем нелегко, нежели контролировать деятельность агента, роль которого точно известна. Возможность всякого рода злоупотреблений в первом случае куда несравненно большая; полнота же использования этого агента — несравненно меньшая.

Легализуя центральную агентуру, необходимо вводить и новую тактику ее использования: задачей спецслужбы в таких случаях становится через известных