Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы свою задачу выполнили свято, но вы почему-то задерживаетесь и нам не даете ходу. Солдаты рвутся вперед. При содействии вашем желательно было бы. на третьи сутки обедать в г. Уральске. Ждем вас».[55]
Таким образом, части бригады Николаевских полков сумели за двое суток выйти на ближние подступы к Уральску. Однако недостаток сил не позволил им захватить город. В 30-е гг., когда Красная Армия была охвачена репрессиями, действия командующего Особой армией получили нелицеприятную оценку. Вот, что писал полковник И. Нефтерев в статье «Народный герой В. И. Чапаев», опубликованной в 1939 г. в журнале «Пропагандист и агитатор РККА»:
«6 июля вечером чапаевские полки достигли Уральска. Развернувшиеся под Уральском бои носили упорный характер. Красные бойцы израсходовали все боезапасы. В это же время противник захватил в тылу красных частей ст. Семиглавый Map и отрезал 4-ю армию от основной базы. Пришло также сообщение, что чехословаки захватили Самару и продвигаются на Уфу, Челябинск и на юг — к Саратову и Царицыну. В этой тяжелой обстановке, когда нужно было бы проявить исключительную стойкость, решительность и волю, командующий 4-й армией (Особая армия была переименована в 4-ю армию только 20 июля 1918 г. — Авт.), бывший царский полковник и ставленник Троцкого, бросил армию на произвол судьбы, притворился больным и лег в лазарет. 7 июля уральские белоказаки перешли в контрнаступление. Нужно было выводить армию из окружения, спасать ее от разгрома. Штабом армии было созвано совещание командиров частей, на котором выполнение этой задачи было поручено Чапаеву. Чапаев выполнил эту задачу и вывел армию из окружения».
Однако документы свидетельствуют, что командующий Особой армией А. А. Ржевский в это время находился не в лазарете, а продолжал командовать войсками. Он же поручил Чапаеву обеспечить отход войск армии. Вот что говорилось в приказе командарма:
«С получением сего Николаевской бригаде выступить на линию рабочего поезда у Американского моста. Новоузенский и Московско — Саратовский полки уступом выдвигаются: влево Новоузенский и вправо Московско — Саратовский с целью охвата противника. Противник обнаружен со стороны гор Б. и М. Ичка, хут. Кузнецова, что к востоку от Семиглавого Мара. Пензенский, Тамбовский отряды остаются для охраны станции, комендантская рота охраняет штаб.
Военным руководителем названной операции назначается командир бригады Николаевских полков т. Чапаев, которому перейти в короткое и решительное наступление с целью оттеснения противника. Для чего использовать всю артиллерию, развив ураганный огонь. Излишние обозы расположить в лощине к западу от Семиглавого Мара, для чего выслать по одной роте и одному пулемету от каждого полка. Бронированному поезду расположиться на перевале, что к западу от Семиглавого Мара, для охраны тыла и подступов к флангам нашего боевого порядка».[56]
Выполняя приказ Ржевского, артиллерия бригады Николаевских полков 9 июля перед наступлением темноты в последний раз открыла огонь по Уральску. Противник молчал. К 10 часам вечера огонь был прекращен, и части Особой армии стали бесшумно сниматься со своих позиций. В окопах осталась только конная и пешая разведка, которая продолжала вести ружейный и пулеметный огонь. Ровно в полночь последние полки стали продвигаться к станции Переметная. Скрип колес пулеметных тачанок и шум шагов заглушались усиленной стрельбой прикрывающих рот. Василий Иванович отдал последнее распоряжение, приказав конной разведке минировать железную дорогу, чтобы взорвать вражеский бронепоезд. С наступлением рассвета из окопов ушли и разведчики.
«Всю ночь Особая армия без отдыха двигалась к станции Переметной, — вспоминал И. С. Кутяков. — Утром 10 июля войска остановились на привал. Голодные и уставшие бойцы тотчас же заснули. Около 9 часов утра части стали готовиться к дальнейшему движению. Но в это время со стороны Уральска показалась бронемашина противника. Батарея немедленно открыла огонь, однако бронемашина ускорила ход и, двигаясь зигзагообразно, стала быстро приближаться. Обозы, обстрелянные бронемашиной, понеслись галопом вперед. Неуязвимая машина внесла замешательство и в ряды бойцов. Тогда впереди появился Чапаев. Пример бесстрашного Чапаева, спокойно наблюдающего за единоборством батареи и бронемашины, оказал изумительное влияние. Тревога пропадает. Все бойцы спешат занять свои места. Еще сильнее стараются артиллеристы. И вот снаряды, выпущенные одним из лучших чапаевских артиллеристов тов. Рапецким, легли сзади и спереди машины, взяв ее в» вилку». Следующий снаряд попал в задние колеса, и машина, прикованная к земле, остановилась».
Вслед за бронемашиной на горизонте показались казачьи полки. Они преследовали красные части буквально по пятам. Армия медленно отходила, отражая все вражеские атаки. 12 июля ее войска вышли из окружения, сумев нанести противнику чувствительные потери.
Командующий Особой армией, учитывая превосходство противника, вынужден был 15 июля принять решение о дальнейшем отходе на рубеж станций Озинки, Чалыкла, Алтата, Данья. Оборона станции Семиглавый Map была возложена на бригаду Николаевских полков, усиленную артиллерией и бронепоездом. Однако на следующий день А. А. Ржевский, учитывая угрозу выхода противника на коммуникации, связывающие армию с Саратовом, приказ войскам армии отойти от станции Семиглавый Map к станции Озинки.
Наступление на Уральск закончилось неудачей. Сказались недостатки в организации и обеспечении наступательной операции, недооценка командованием противника, имевшего значительное превосходство в силах. Но были еще причины, существенно повлиявшие на ход событий на Восточном фронте.6 июля в Москве был убит германский посол граф фон В. Мир — бах. Не успела еще развеяться пороховая гарь от взорванной бомбы, сразившей графа, как правительство РСФСР уже назвало организаторов убийства — «русско — англо — французский империализм» и левых эсеров. Это стало затем правилом для руководства партии большевиков — объявлять во всех грехах своих противников. Действительно, убийство совершили сотрудники ВЧК — левые эсеры начальник оперативного отдела
Я. Г. Блюмкин (он же Авербах, Белов Г.) и фотограф Н. А. Андреев. После подавления «левоэсеровского мятежа» 13 его участников, в том числе заместитель председателя ВЧК левый эсер В. А. Александрович, были расстреляны. Те же, кто совершил убийство, отделались легким испугом — приговором к тюремному заключению на три года (судили их заочно). Весьма странный приговор для убийц! Я. Г. Блюмкин и Н. А. Андреев, не дожидаясь суда, бежали на Украину, где Андреев умер от сыпного тифа. Больше всего повезло Блюмкину. В апреле 1919 г. он явился с повинной в Киевскую ЧК, был помилован, служил в Наркомате по военным делам и в ОГПУ и только в 1929 г. расстрелян как «агент иностранной разведки».
Вся история с «мятежом» напрямую связана с V Всероссийским съездом Советов, начавшим свою работу в Москве 4 июля. Из 1164 делегатов было 773 большевика и 555 левых эсеров. Последние требовали отклонить декреты о продовольственной диктатуре и организации комитетов бедноты, выразить недоверие правительству и разорвать Брест — Литовский мирный договор с Германией. «Мятеж» позволил арестовать левоэсеровскую фракцию, сделать ее более сговорчивой (около 200 левых эсеров вернулось на съезд и осудило «мятежников») и провести все решения, против которых они выступали.
