— Я только что был на заседании одной из секций, решил навестить и вас.

Зал снова взорвался аплодисментами.

Руководитель стремительно направился в центр зала и уселся в кресло рядом с губернатором Чу Цинлянем. Освежаясь горячим полотенцем, предложенном девушкой из обслуживающего персонала, он обратился к Чу Цинляню:

— Цинлянь, продолжайте, на чем остановились, а я послушаю ваши дельные предложения.

Затем он сказал собравшимся:

— Давайте договоримся так: сегодня у меня с собой только уши, без языка, поэтому я буду только слушать.

Чу Цинлянь засмеялся. Остальные его поддержали. Поскольку к ним пришел руководитель, то перерыва делать не стали, а сразу продолжили заседание. Приход важного гостя снова заставил изменить ход заседания, и оно стало проводиться по изначально запланированному сценарию. Таким образом, вроде как пригодились заранее назначенные докладчики. Можно сказать, что заседание началось заново. Секретарь поднес руководителю рабочую папку, из нее тот достал блокнот, в котором фиксировал выступления докладчиков. Сами докладчики тоже повытаскивали свои записи. Ведь несмотря на то, что они уже давно подготовили свои хвалебные речи, теперь эмоциональная атмосфера была уже не та, что при выступлении в свободной форме. Некоторые, дойдя до половины своего выступления, наконец отрывались от конспекта и начинали докладывать о положении дел на местах, в конкретном министерстве либо на предприятии. Руководитель проявлял к таким выступлениям гораздо больший интерес, чем просто к хвалебным речам. Время от времени он кивал головой и что-то записывал в свой блокнот. Чу Цинлянь, заметив повышенный интерес руководителя, не прерывал таких докладчиков. Наконец, когда все выступили, Чу Цинлянь сказал, обращаясь к руководителю:

— А сейчас мы будем рады выслушать Ваши указания.

На нескольких камерах вспыхнули прожектора. Зал снова взорвался громкими аплодисментами. Руководитель улыбнулся:

— Цинлянь, мы ведь сразу условились, что я сегодня выступать не буду.

Рукоплескания в зале усилились. Руководитель снова улыбнулся:

— Похоже, вы меня загнали в угол.

Присутствующие засмеялись. Руководитель расправил плечи и заговорил. Теперь уже настал черед делегатов конспектировать услышанное. Сначала в своей речи руководитель коснулся «Отчета правительства о проделанной работе». Он одобрил все доклады, в которых затрагивались успехи и промахи за прошедший год, грядущие планы. Он убежденно призывал к необходимости сосредоточить все свои усилия на такой центральной задаче, как развитие экономики, продвигать экономические реформы, последовательно осуществлять политические реформы, совершенствовать руководство со стороны партии, укреплять демократию и правовые институты, усиливать сплоченность, максимально оптимизировать все способы работы, повышать инициативу, вырабатывать привычку экстренного реагирования, добиваться обильного урожая как на ниве материальной культуры социализма, так и на ниве духовной культуры. Покончив с этим, он последовал примеру некоторых из докладчиков и, оставив в стороне «Отчет правительства», повел разговор на отвлеченные темы. Сперва он остановился на вопросах международного положения. Начав с Северной Америки и Европы, он подошел к Южной Америке и Африке. на Африке он задержался подольше, поскольку только что ездил туда с визитом. Затем он перешел к Азии. Таким образом, поговорив о делах международных, он снова вернулся к Китаю и стал обрисовывать истинное положение дел в сегодняшней национальной экономике. От городов он перешел к деревням, от промышленности — к сельскому хозяйству, коснулся сферы услуг, потом сферы высоких технологий… Вроде бы он говорил обо всем просто так, но на самом деле не просто так. в большом зале был слышен только его голос да шуршание ручек тех, кто делал записи. при такой тишине, доведись упасть иголке, всякий бы услышал. Закончив выступление, руководитель сказал:

— Разумеется, в целом обстановка для нас сейчас благоприятная. Но далее мне бы хотелось поговорить о недостатках.

И он повел речь о недостатках. Говорил он при этом тоже весьма искренне. Народ продолжал делать записи, думая о том, какой деловой хваткой обладал этот руководитель. От недостатков в общей работе он переключился на недостатки в работе чиновников, обличая вредные веяния, разложение и коррупцию. Потом он указал в сторону камер и сказал:

— Дальше снимать не нужно.

Его тут же послушались, и он продолжил:

— Такие явления, как разложение, коррупция и всяческие вредные веяния представляют для меня самую большую головную боль. у широких масс это также вызывает наибольшее беспокойство. Чем дальше, тем хуже, эту тему мусолят все чаще. Если вода начнет просачиваться в лодку, то лодка может и перевернуться. Нам необходимо покончить с этими пороками, в противном случае нашей партии и государству придет конец.

Руководитель говорил о серьезных вещах, поэтому сидящие в зале тоже посерьёзнели.

— Наша партия — это партия власти, и ее основной целью является сохранение на первом месте интересов народа. Но все ли соблюдают данное требование? Разложение, коррупция и вредные веяния есть демонстрация того, что наперед партийных и народных интересов ставятся интересы личные. Для чего такие люди идут в чиновники? Явно не для того, чтобы стать слугами народа, а для того, чтобы повысить свой статус, разбогатеть и завести любовниц. Всякий раз, когда оглашают их деяния, волосы встают дыбом. Я призываю всех, кто общается с такого рода людьми, удержать их от срыва в пропасть. Правильно говорил председатель Мао: «Тысячи тысяч бойцов уже героически принесли в жертву свои жизни во имя интересов народа». Да о каких личных интересах здесь вообще может идти речь? Верно я говорю, товарищи?

Присутствующие в унисон подтвердили:

— Верно.

Руководитель сделал глоток чая, после чего развернулся к Чу Цинляню и спросил:

— Вот скажи-ка, Цинлянь, уезд *** находится в вашей провинции?

Не зная, к чему именно клонит руководитель, Чу Цинлянь в некотором замешательстве оторвал взгляд от блокнота. Но поскольку названный уезд действительно относился к его провинции, он поспешил кивнуть:

— Да, да.

Руководитель поставил свой чай на стол.

— Сегодня утром произошла удивительная вещь. Одна женщина пришла со своей жалобой прямо в Дом народных собраний. Мой секретарь сообщил мне, что она как раз из этого уезда. Цинлянь, ты что-нибудь слышал об этом?

Губернатора Чу Цинляня от страха прошиб холодный пот. Кого-то из уезда его провинции угораздило подать жалобу прямо в Дом народных собраний, да еще и в такое время, когда здесь проходил съезд ВСНП. Да это же самая настоящая политическая катастрофа! Но он и правда пока еще ничего об этом не знал, поэтому медленно покачал головой. Тогда руководитель продолжил:

— Да я и сам бы не узнал, если бы ее не схватили охранники, которые заподозрили в ней террористку. при допросе оказалось, что ее дело касается развода. Сам факт, что дело о разводе жительницы села дошло до Дома народных собраний, вызывает не меньшее удивление. Как можно с такой-то ерундой обращаться в такую инстанцию? Может, она специально все это раздула? Нет. Это произошло из-за того, что чиновники всевозможных рангов и инстанций без должного внимания отнеслись к ее жизненным передрягам, от нее повсюду отмахивались, ее избегали, ей чинили препятствия. в результате она, как я недавно выразился о себе, просто оказалась загнанной в угол. Вот и вырос из семечка арбуз, вот и превратился муравей в слона. Ее развод изначально касался только ее и ее мужа, а что сейчас? Сейчас в ее списке семь или восемь человек, от мэра города до начальника уезда, председателя суда, судьи и дальше. Прямо-таки современная Сяо Байцай[14]. Только в отличие от Сяо Байцай Цинской эпохи, у нее есть одна причуда: в числе тех, на кого она жалуется, она также указала себя. Я прямо-таки преклоняюсь перед ее мужеством. Говорят, что из-за такого поведения местная полиция даже заключала ее под стражу. Кто же загнал ее в угол? не наши ли партийцы? Это те народные кровопийцы, те самодуры, которые снова сели на шеи наших трудяг…