Кажется, Криш хотел что-то сказать, но взял себя в руки.

А вот Олег торжествующе улыбнулся. Хорошо, хоть Криш не мог разглядеть это из-за царившей в пещере тьмы, с которой не справлялся тусклый свет фонаря!

— Хорошо, так и поступим, — согласился их куратор. — Только я полезу первым, и никаких возражений.

В узком, похожем на бутылочное горлышко лазе было очень страшно. Передвигаться удавалось только ползком, и Алисе казалось, будто она попала в западню и никогда не выберется из этого коридора — так и застрянет в нем намертво. Только тут девушка поняла, что же понимается под словом «клаустрофобия»[4]. Она почувствовала на себе всю тяжесть горы, оказавшись глубоко в ее недрах. Ей уже хотелось вернуться, но как повернешь — выбираться, пятясь, еще труднее, а потому остается лишь один путь — вперед. Нужно только прогнать из головы навязчиво звенящую мысль, что их может ждать тупик, и тогда все усилия окажутся напрасны.

Но им повезло. Через какое-то время ход, напротив, расширился, а затем и вовсе вывел их в новую пещеру.

Эта пещера была гораздо больше прежней, потолок терялся в темноте, и даже Алиса не могла его разглядеть.

— Выползли, — Олег вздохнул. — Посмотрите, какая занятная стена, — он посветил перед собой фонариком. — Кажется, будто это огромные ноги.

Криш тоже направил свет своего фонаря в ту же сторону.

— Это и вправду ноги, — сказал он тихо. — Видите, вон колени, а вон раскинутые в стороны руки…

Алиса вгляделась и ахнула: перед ними был огромный каменный истукан. Время облизало камень, сделав его похожим на гладкую карамельку. Видимо, исполин стоял в этой пещере очень давно, не одну сотню лет. Подобных великанов вытесывали из камня в Вавилоне, Древнем Египте и на острове Пасхи. Но разве здесь, среди вечных льдов, могла существовать человеческая цивилизация? Кто же эти неведомые мастера?

— Я читал разные работы, относящиеся к фашистам, — сказал Криш, задумчиво поглаживая холодный камень. — И мне попадались свидетельства того, что во время экспедиций в Антарктиду немцы находили следы старой и, несомненно, могущественной цивилизации. Но, признаться, я не очень верил этому, относя подобные слухи к разряду такой же чепухи, как связь с инопланетянами.

Девушка кивнула. Она и сама, пожалуй, не поверила бы, расскажи ей кто-то о такой находке. Но как не верить собственным глазам?

Голова идола терялась во мраке. Интересно бы разглядеть ее поближе, посмотреть, человеческие ли черты у этого странного изваяния?.. Пропорции казались Алисе странными — слишком вытянутыми, но это, конечно, ни о чем не говорит: у идолов с острова Пасхи тоже нестандартные пропорции, у древних скульпторов был свой взгляд на многие вещи.

Пока она с любопытством разглядывала статую, Олег вытащил телефон и сделал несколько кадров, досадуя на недостаток света.

— Что это за звук? — Алиса уже давно слышала монотонный негромкий звук и решила обратить на него внимание друзей.

Криш прислушался.

— Кажется, это капель.

Они медленно прошли вдоль стены и вышли к нише. Сначала путникам показалось, что громадная колоннада тоже рукотворна, но приглядевшись, они поняли, что перед ними творение самой природы — ледяная стена, состоящая из переплетенных самым причудливым образом витых сосулек.

С нескольких сосулек иногда срывались крупные капли, падая в небольшую белесую лужицу у ног ребят. Кап, кап, кап. Так вот что за звуки услышала Алиса!

Ледник, сияющий неярким голубоватым светом, был прекрасен и завораживал сильнее, чем любое из человеческих творений.

Все трое, запрокинув головы, долго на него любовались.

Алиса, затаив дыхание, вглядывалась в ледяные глубины. Словно под гипнозом, она сделала несколько шагов и вдруг дико закричала. На нее смотрело вмороженное в лед человеческое лицо!

По пещерам прокатилось эхо.

Секунда — и Криш с Олегом были возле нее.

Девушка, уже немного взявшая себя в руки, но все еще не способная дать внятные объяснения, ткнула варежкой в ледяную глыбу.

— Ничего себе! — выдохнул Олег, невольно попятившись. — Впечатляет! Вы только посмотрите, какие у него глаза! Вот черт, он же нас видит!

Глаза у вмерзшего в лед человека были широко распахнуты. Бледно-голубые, с отчетливой черной точкой зрачка, они производили неизгладимое впечатление. Алиса поежилась. Несмотря на прекрасно сохраняющий тепло комбинезон, она почувствовала себя так, словно оказалась на ветру голой. От этого нечеловеческого немигающего пристального взгляда хотелось бежать куда угодно сломя голову, залезть в любую щель! Зря они все же пошли сюда, надо было пробиваться наружу, как советовал Криш.

— Он не смотрит, — возразил куратор. — Готов поспорить, что он давным-давно мертв. Может быть, даже не одну сотню лет. Холод прекрасно сохраняет плоть. Посмотрите, он не похож на какого-нибудь исследователя. Видите, какая странная у него одежда. Не удивлюсь, что это один из тех, кто изваял ту статую.

Алиса кивнула. Объяснение звучало логично, и все же так трудно поверить, что эти жуткие глаза их не видят.

— У него нетипичные черты лица, — произнес тем временем Олег. Он рискнул подойти поближе к леднику и его страшной добыче, похожей на застывшую в янтаре муху. — Слишком удлиненные черты, высокий череп… Да и рост… Этот тип выглядит непривычно и непропорционально. Кажется, будто его вытянули, как вытягивают слепленную из пластилина фигурку.

Это была правда. Теперь Алиса поняла, что ледяной пленник выше обычного человека и, действительно, словно равномерно растянут по всей длине.

Пока она разглядывала находку, Криш сделал еще несколько шагов по направлению к открывшейся им ледяной пещере и замер.

— Вы только поглядите, — произнес он едва слышно. — Да тут их десятки, если не сотни!..

Олег тоже шагнул в следующий зал и почти сразу пожалел об этом. Вокруг, насколько хватало взгляда, теряясь в темноте, тянулись ряды глыб с вмороженными в них людьми.

Свет фонариков высвечивал их бледные лица и застывшие глаза.

Все покойники стояли, словно беда застигла их внезапно, на пути куда-то. У всех у них оказались похожие черты лица, выдававшие принадлежность к одному биотипу. Одеты ледяные пленники были во что-то простое и грубое, похожее на выделанные шкуры, но у некоторых имелись украшения такой изящной работы, что Олег засомневался, могут ли современные ювелиры воспроизвести нечто подобное.

В гнетущей тишине, нарушаемой лишь далеким звуком капели, ребята прошли по залу.

— Я не могу, — прошептала Алиса и от волнения, сама, очевидно, не отдавая себе в этом отчета, стиснула руку Олега. — Они на нас смотрят! У них такие ужасные глаза! Я не хочу! Давайте уйдем отсюда!