Тишина, только тихо гудят электромоторы, и ее не хочется нарушать. Самый громкий звук — шум винтов фрегата по левому борту.

— Мистика, господа.

— Нравится, господин капитан-лейтенант?

— Впечатляет. Душевно, таинственно и немного страшно. Идем вслепую в духоте и полумраке. Подводный флот не для меня. Представлю, что вы сидите здесь — сутками!.. Увольте.

Через два часа Берг показал наблюдателю, что батареи высажены не более чем наполовину.

— Разрешаю ускорить процесс. Всплывайте под перископ и увеличивайте ход.

«Щука» подвсплыла и прибавила скорость на паровой машине. За час до полуночи в неверном свете серой июньской ночи показался Сескар. Фрегат застопорил машину, лодка аккуратно зарулила под шторм-трап.

Хватаясь за перекладину, Берг напутствовал:

— Джон, иди домой вдогон фрегату в кильватере и на поверхности. Хватит подвигов на сегодня.

На борту их ожидала целая толпа во главе с управляющим Морским министерством.

— Великий князь просил вас к себе… Лейтенант! Что за вид?

Влажный местами китель и трубочками засохшие брюки решительно не сочетались с уставным обликом офицера, коему предстоит отправиться под августейшие очи.

— Разрешите, ваше высокопревосходительство? — выступил капитан-лейтенант. — Спасая пострадавших в лодке Герна, лейтенант прыгнул в воду.

— Благородно, но никуда не годится. Подберите ему одежду и быстро в каюту великого князя.

Константин Николаевич выслушал рапорт подводника с усмешкой.

— Отчитываетесь лейтенантом, а погоны-то капитанские.

— Что могли сухое подобрать на фрегате, то и выдали, ваше высокопревосходительство. Свое намочил, когда за кавторангом в воду нырял.

— От купания в холодном море — простуда, от простуды — коньяк. Повод имеется. Удачный день у вас, капитан-лейтенант. Лодка себя проявила отменно, людей спасли.

Уставные слова застряли в перехватившемся горле. Заметив это, генерал-адмирал подбодрил:

— Раз лично морской министр на вас этот мундир надеть изволил, не могу ж его авторитет опустить. Поздравляю, капитан-лейтенант. Завтра же на подпись.

Легкокрылая удача коснулась и Джона Рейнса, произведенного в лейтенанты. Томас, и так имевший высший унтер-офицерский чин, выше двигаться не мог без образования. В Морской кадетский корпус, как известно, принимали исключительно дворян. Но и без награды не остался. Его форменка украсилась медалью — знаком отличия ордена Святой Анны. К медали полагалась премия в 10 рублей, весомая сумма для унтера Русского императорского флота. Если нет золотого слитка в сейфе нью-йоркского банка.

О том, что планида переменчива и августейшее покровительство ненадежно, Берг узнал через неделю, когда у адмирала Попова разбирали выводы комиссии по результатам заплыва. Прошлого фаворита Александровского было не узнать. Куда делся заносчивый выскочка?

У Герна дела обстояли еще хуже. Генерала подвели… романтические чувства капитана лодки к его племяннице! Мичман, чая произвести выгодное впечатление на девицу мужественным рассказом о своей находчивости в присутствии Его Императорского Высочества, подбил унтера и матроса кинуть в топку под водой горящие кислородные брикеты, для избежания отравления залил водой сразу два оксилитовых патрона. В перенасыщенной кислородом атмосфере вспыхнул пожар. Вместо срочного всплытия его начали тушить. Безумцев спас наблюдатель, который незамедлительно рванул рычаги аварийного сброса балласта и продувки, задержал дыхание и открыл люк, как только в иллюминаторе показалась поверхность.

Бог миловал, никто не погиб, потому обошлось без суда офицерской чести и морского суда. Романтичный мичман списался с флота, двое других — с лодки на берег. Продолжать работы над кораблем Герн мог только за свой счет, от чего благоразумно отказался.

Обоим изобретателям на помощь пришел Берг, который попросил слова.

— Ваше превосходительство, — обратился он к Попову. — Негоже рассматривать ситуацию как полный триумф «Щуки» и полный провал моих коллег. Новое дело трудное, изобилующее ошибками. Наша лодка не была бы возможна без опытов генерала Герна и господина Александровского. Отмена финансирования прожектов повлечет обычную судьбу для их судов. Их передадут в портовое хозяйство, они будут ржаветь на берегу несколько лет, потом разберутся на лом. Меж тем на их постройку трачены изрядные казенные средства.

— У вас есть предложение, господин капитан-лейтенант?

— Так точно, — Берг не успел привыкнуть к новому званию и внутренне вздрагивал. Он-то и лейтенантом проходил меньше полугода. — Основной порок обеих лодок в негодной схеме единого двигателя. После ремонта и перестройки «четверка» пригодна как учебное судно. Субмарина господина Александровского может быть переоборудована под несение якорных мин или торпедо. Сие несравнимо дешевле, нежели закладывать корпуса заново. Имею предварительные наброски.

Андрей Александрович такого поворота не ожидал. Они оговорили с Краббе и великим князем, что неудавшиеся лодки идут на слом, изделие Берга рассматривается к закладке в серию.

— В чем заключается реконструкция? Не станет ли дешевле выделка новых кораблей?

— Сметы не имею. На «четверку» достаточно установить новые моторы, аккумуляторы, заменить винт, добавить перископ, воздуховод и передний руль глубины. Сотню миль под паром и пять на электричестве она пройдет. Самый экономный путь к обучению подводных кадетов.

— Сегодня же приказываю приступить к расчетам. Константин Борисович, не возражаете?

— Как можно, Андрей Александрович, — отозвался Герн. — Непризнание очевидного есть глупость. Помогу в перестройке, чем сумею.

— Решено. А воздуходувной?

— Сложнее, ваше превосходительство. Жаль терять крупный и опробованный корпус. Воздушную арматуру и двигатель — долой. Рубки срезать, поставить нормальную на миделе. Систерны балласта — наружу. К концу года Якоби обещает мотор на двадцать пять сил. Там двухвальная установка. Четыре гальванических двигателя дадут сотню. Машина понадобится сил на сто пятьдесят, лучше две с одним котлом.

— Вы тысяч на двести рублей наговорили, Александр Маврикиевич. Насколько водоизмещение возрастет?

— Подводное — до четырехсот тонн. Одни аккумуляторы тонн пятьдесят затянут. Однако получим боеспособный корабль, а не опытово-учебный.

— Без меня, — заявил Александровский. — Простите господа, уродовать свое детище я не намерен.

Вас никто и не зовет, подумал Берг.

— Составляем предварительную смету на обе переделки, я доложу министру и генерал-адмиралу, — подвел черту Попов. — Следующий вопрос касается вооружения лодок.

Докладывал капитан первого ранга Пилкин, минер.

— Рапорт о вооружении «Щуки» якорными минами рассмотрен. Для сохранения остойчивости в надводном положении корабль может взять не более десяти мин со стофунтовым зарядом. Для обороны своих берегов и гаваней неудобоприменимо, ибо перекрытие одного только судового фарватера у банок западнее Котлина требует десятков выходов в море.