очарование, которое он носит как постоянную маску.

Или, возможно, оно не так уж и постоянно. Он, конечно, не терял времени даром, преследуя меня и показывая свое истинное лицо, следуя моему потрясающему плану кровавой бани.

— Зачем ты привел меня сюда? — я показываю.

— Я не мог надолго оставаться на территории Язычников, иначе какой-нибудь шпион направил бы твоего брата и кузенов в мою сторону, и началась бы резня. Для них, не для меня.

— Перестань бредить. Ты никогда не смог бы победить моего брата, Килла и Джереми.

— Но я уже делал это. Бесчисленное количество раз. И могу сделать это снова, если тебе нужны осязаемые доказательства того, что я сильнее всех Язычников.

— И все же, малыш, я умудрилась устроить тебе освежающую ванну из свиной крови, — я мило улыбаюсь, сопоставляя его дикую энергию со своей.

— Однажды.

— Я могу сделать это дважды, если ты не свалишь ко всем чертям от меня и моей семьи.

— Твои провокации заводят, поэтому, если ты не в настроении встать на колени и подавиться моим членом, я бы посоветовал тебе воздержаться от таких небрежных поступков.

Он указывает на маленькую складку у себя в штанах в качестве яркого доказательства своих слов. У меня такое чувство, будто мои щеки вспыхнули.

— Ты больной ублюдок.

— Все так говорят. Не будь частью стада. Это скучно и бессмысленно.

— Ты когда-нибудь думал, что, если все говорят одно и то же, то в этом есть доля правды?

— Определенно нет. Все склонны застревать в нейротипичном, пустом цикле, к которому я, к счастью, не принадлежу.

Я делаю паузу, мой разум возвращается к тем временам, когда все эти психотерапевты пытались сделать из меня нормального человека. А я отказывалась подчиниться. И до сих пор продолжаю.

Мне чертовски ненавистны терапевты и их отношение «лучше тебя». Мне ненавистно то, чувство в их присутствии — словно я маленькая, ненормальная и не подхожу обществу.

Возможно, Лэндон чувствует то же самое, когда сталкивается с миром из-за того, что его разум устроен иначе?

Ненавидя себя за то, что подумала о его точке зрения даже на мгновение, я свирепо смотрю на него.

— Мы закончили?

— Далеко нет. Мы даже не начали.

— Ты сказал мне пойти с тобой, и я выполнила свою часть сделки. Поэтому мы закончили.

— Пока что нет, — он открывает машину. — Я тебя кое-куда отвезу.

— С чего ты взял, что я куда-то поеду с тобой?

Он, кажется, разочарован, поскольку выглядит скучающим.

— Я думал, ты умнее. Не заставляй меня ставить тебе ультиматум. Мы уже пробовали, и для тебя это не совсем хорошо кончилось.

Я собираюсь разнести голову этому ублюдку и посмотреть, как он истекает кровью до смерти.

Но откладываю эту мысль на другой день и говорю с фальшивой насмешкой:

— Мне жаль тебя.

— Жаль?

— Ты можешь преуспеть, только угрожая и выдвигая ультиматумы. Должно быть, так грустно быть тобой.

— Напротив, власть над толпой вызывает эйфорию, — его вызывающе великолепная улыбка остается на месте, когда он выставляет подбородок вперед. — Садись в машину.

— Не хочу.

— Мне похуй. Должно быть, так грустно быть тобой, — повторяет он мои слова с этой чертовой улыбкой, которую у меня так и хочется стереть с его лица.

Он подталкивает меня вперед, положив ладонь на мое плечо.

Я проскальзываю внутрь с ворчанием и толкаю его, чтобы он убрал руку. Единственная реакция психа — усмешка и покачивание головой.

Как будто я — игрушка, а он наслаждается каждой минутой этой игры.

— Куда мы едем? — я спрашиваю, как только он садится за руль.

— Скоро узнаешь, — он заводит двигатель, и тот громко стонет.

Я инстинктивно хватаюсь за ремень безопасности. Что? Мне нравятся плавные автомобили, а не те, что шумят так, что можно было разбудить мертвых.

Тем не менее, спортивные автомобили и хаос идеально подходят Лэндону.

Когда машина катится по дороге, его большая рука ложится на мое бледное бедро, касаясь обнаженного пространства между подолом моего платья и коленями.

Его пальцы сжимаются.

— Расслабься. Я обещаю не пожирать тебя. Пока что.

Я отталкиваю его руку, желая избавиться от внезапного приступа покалывания и мурашек по коже. Теперь, когда я думаю об этом, вариация этого незнакомого ощущения произошла и в прошлый раз, когда он прикасался ко мне.

Должно быть, это проявление моего отвращения. Не более того.

— Пусти меня, — показываю я.

— Что ты там сказала? — он притворяется невинным. — Поближе? Знаю, я неотразим, но сейчас я за рулем, так что тебе нужно немного подержать себя в трусиках.

Я показываю ему средний палец, на что он хихикает.

— Как я уже сказал, я готов трахнуть тебя, но не в данный момент.

— Меня и тебя никогда не будет.

— Никогда не говори «никогда», — он крепче сжимает мое бедро, как бы подкрепляя свои слова.

Я пытаюсь, но не могу убрать его руку. Он как будто привязан ко мне невидимой нитью.

— Говоря о «никогда», почему ты не отвечала на мои сообщения или не подписывалась на меня в Instagram?

Он подписался на меня в Instagram? Я не заметила. Опять же, я не в подходящем настроении со вчерашнего дня. И все еще не высыпаюсь, хоть Майя и позволила мне спать в ее постели, мне все равно не удалось достаточно расслабиться, чтобы уснуть после этих чертовых сообщений и картинок его руки на моем горле.

— Ты когда-нибудь думал, что, может быть, только может быть, ты мне не нравишься?

— Маленькая деталь, которую всегда можно изменить.

— Нет, даже если ты превратишься в святого.

— Зачем мне заниматься чем-то таким скучным? Кроме того, ты можешь одурачить весь мир, включая себя, но я прекрасно понимаю, что тебе не нравятся святые. Ни капельки. Даже близко.

Я сглатываю.

— Не понимаю, о чем ты.

— О, моя маленькая муза. Мы сделаны из одного теста, ты и я. Ну, не из одного, но похожего. И если мне придется это доказать, пусть будет так.

Машина останавливается, а я застываю на своем сиденье, глядя на темное здание посреди пустоты.

Хватка Лэндона на моем бедре возвращает меня в реальность. Устрашающая ухмылка приподнимает его губы.

— Добро пожаловать на мою территорию.

Глава 10

Мия

Я поняла, что попала в беду, когда показушная машина Лэндона подъехала к заброшенному дому, его ворота со скрипом открылись, открывая кошмар, от которого мне удалось убежать.

Мурашки и покалывание, которые пробежали по моему телу, постепенно утихают, когда перед глазами появляется старое здание, похожее