будучи в борделе, маленький круглый заячий хвостик. Человеческих ушей у неё, как и у Биргиты, так же не было, ага.

- Хозяин, да? – задумчиво обвел я взглядом троих новеньких, на которых Рубин Йух только так поглядывал похотливым взглядом. Йух ему, а не мои рабыни! Не заслужил ещё, хе-хе! – А почему я ваш хозяин, не напомните?

- Вы вчера… - начала было Лиана, но щелчок в лоб заставил её замолчать.

- Я не с тобой говорю, - прошипел я, фыркнув, и подойдя к зайке, отцепил с её груди записку, написанную на хосиндском. Отойдя под факел, выглянув из комнаты, за которой находился каменный коридор, в котором сильно воняло мочой и хер пойми ещё чем, вонища стояла конкретная короче, я начал читать записку.

«В общем, Кимура, мы вчера знатно повеселились, и под божественной дурью случайно устроили геноцид местного населения. Думаю, ты понимаешь, о чем я, рядовой. (Подмигивающий смайлик). А так как нельзя, чтобы недостойные узнали о нас с Джокером, то мы стерли всем память, позвав Айрис, которая просила передать, что как только ты закончишь дела, тебя ждет серьезный разговор с Мэй, и потому во всех бедах города остался виноват лишь ты один. Но чтобы ты не расстраивался, мы решили подарить тебе тех трех рабынь, ошейники с которых не спадут НИКОГДА, так что их никто не сможет, даже если ты сдохнешь, прибрать к своим рукам. Это на случай, если ты сдохнешь, ага!

Твои кореша-боги, Аналь и Джокер!»

Скомкав записку и бросив её в угол комнаты, я вздохнул. Геноцид населения, да? А меня сделали крайним, значит? Хм… Задумчиво почесывая затылок, я прошел мимо своих рабов, а потом встав перед ними, задал главный вопрос, который волновал меня сейчас больше всего:

- А какая сволочь, скажите мне, пнула меня по яйцам, а?

- Г-господин, можно… - начала было Лиана, и я тут же приблизившись к ней, схватил её за подбородок, и злобно улыбнулся. Её Рабское Величество тут же съежилась, а затем бросила быстрый взгляд в сторону, и тихо прошептала: - Это была Зорька, только она не пинала, а своей лапой…

- Зорька, паскуда, я тебя сейчас… - резко обернувшись к Зорьке, которая вдруг заскулив, отбросила в сторону недогрызенную руку, и ловко выпрыгнув из комнаты, исчезла в темноте подземелья, и только её поцокивание было слышно в полнейшей тишине. – Ничего, засранка, я до тебя ещё доберусь! Переселю твою душонку в человеческое тело, и буду домогаться так, как ни домогался никогда и ни до кого!

Ворча, я снял со стены факел, и подойдя к своим рабам, вручил его зайке, и приказал всем следовать за мной, словно мы блядский паровозик. Рубина поставил последним, а зайку в центр, чтобы она была нашим лучом света в тёмном и вонючем царстве. Из комнаты я вышел первым, и пошел направо, следуя за поцокиванием Зорьки, которая явно вела нас к выходу. По крайней мере, хотелось на то надеяться…

- Стоп! – зашипел я, резко остановившись, отчего Лиана налетела на меня, на неё налетела Биргита, на Биргиту зайка, на зайку кошка, а на кошку Рубин, который, как я мог понять, по тонкому неожиданному визгу кошечки, схватил её за задницу. Накажу, блять! Дай только выберемся!

Но почему же я вообще решил остановиться? Потому что увидел за углом, а подземелье тут сворачивало влево, тусклый свет, и услышал тихие голоса и тяжелые шаги. Бросив взгляд на Зорьку, висевшую под потолком, словно сама ночь, я выдохнул, и злобно улыбнувшись, выпустил лезвия и выскочил за угол.

- Это он! – завопил один из стражников, коих было десять, и все они похватались за мечи, но не тут то было. Бросившись на них, я отфигачил ближайшему правую кисть, отчего он выронил меч, который с лязгом свалился на пол, а затем ногой пнул его в живот. Стражник вопя, завалился спиной на своего товарища, а я же в тот момент призвал Пусичку, как обычно, в виде своей любимой бензопилы, и начал окрашивать покрытые плесенью стены подземелья кровищей бедолаг-стражников. В какой-то момент, я даже умудрился прямо на лету подхватить выпавший из рук одного из них факел, оставив бензопилу в тушке стражника, и этот факел ткнул в рожу другому стражу порядка местных краев. Визг поднялся страшный, но его почти тут же прекратила Зорька, спустившаяся вниз, и одним быстрым взмахом отделив голову мужика от тушки.

Убив последнего мужика, самым чистым способом, по сравнению с остальными – просто перерезав ему глотку лезвиями – я свистнул, приглашая своих рабов зайти за угол. Лиана и Рубин были уже привычны к кровавому месиву, а вот трое новеньких, выглядели испуганно, прижимаясь друг к другу. Блин, вот если честно… глядя на всю нашу компанию, я теперь понял, почему собирать гаремы посреди путешествия тупо – я ведь, как самый главный, должен буду следить за всеми, кормить, как главный кулинар, ибо хер я позволю кому-то из них прикасаться к продуктам, да и вообще… Я же из тех, кто будет даже за самого последнего тощего раба сражаться до последнего, несмотря на то, что я такая мразь. Ведь то, что мое – принадлежит только мне!

- Что вы делаете, господин? – спросила Лиана, когда я начал снимать со жмуров сапоги.

- А сама как думаешь, блин? – фыркнул я. – По твоему, я должен ходить босиком? Даже вы, рабы, в данный момент одеты лучше чем я! Эй, Рубин, куртку снимай!

Сняв с одного из стражника более-менее подходящие сапоги, я надел их себе на ноги, а на голое тело натянул зелёную куртку Рубина, который остался в бежевой рубахе. Его куртка была мне мала, ну да пофиг! Все-таки я был выше и толще, по-большей части из-за крепкого телосложения.

- Выглядите шикарно, - саркастично произнесла Лиана, когда я прошелся туда-сюда, проверяя, не жмут ли сапоги, которые от каждого моего шага грохотали, будучи почти полностью обиты железом. А ещё они были тяжелые, суки, так что о стелсе можно было забыть. Да и какой к черту стелс, если вся моя тактика – это с криком «Вам всем пиздец!» просто «рашить» на врага, хех!

- Лиана, за этот твой саркастичный