камень стреляет и каждый метр продвижения дается большим трудом, потом и кровью. Тут пока (тьфу-тьфу-тьфу!) крови не было – маленький отряд пробивался к своей цели без потерь. Однако у Алины складывались более чем поганые предчувствия насчет того, что это ненадолго и сопротивление будет нарастать – раз уж Сеятель развязал на них охоту, он не остановится, пока весь отряд не будет уничтожен.

Эдуард вздохнул и вытер пот со лба.

– Мы ведь уже это обсуждали, Лина. Во-первых, не получится. Мы не волшебники и не можем сделать коррекцию реальности мгновенно, по щелчку пальцев. Это процесс постепенный. А во-вторых, тебе ли не знать, как Источник может влиять на пространственные аномалии. Таганай помнишь? Держу пари, он ждет от нас этого шага, и даже если аномалия у нас все-таки откроется, то, скорее всего, она будет вести туда, куда нужно Сеятелю, а не нам.

Алина хотела было вступить в спор, но в следующий миг стало не до того: преодолевая очередной «зыбун», они вынуждены были одновременно еще и отгонять навалившиеся сверху «заморы».

– С твоим «постепенно», Эдик, мы можем и не дойти, – прохрипела она, когда высасывающие жизнь аномалии наконец отхлынули, а под ногами вновь почувствовалась твердая почва.

– Мы уже близко, Лина, я чувствую. Осталось совсем… – Эдуард осекся, остекленевшим взглядом уставившись куда-то вперед.

Алина посмотрела в том же направлении, но раньше, чем увидела, она почувствовала запах гари. А затем сквозь заросли увидела дым и языки пламени. Горела тайга.

Эдуард толкнул жену в бок и продемонстрировал ей экран ан-детектора.

– Это не просто пожар, взгляни.

– Твою налево! – с тоской выдохнула Алина: спереди их, напрочь отрезая от цели, гигантским серпом охватывала кроваво-красная зона климатической аномалии.

* * *

Когда Эдуард сказал «Прорываемся!», Алине сперва показалось, что она ослышалась. Прорыв казался ей форменным безумием: этот огонь был не только аномальным. Аномалия подожгла лес, который горел сейчас во многих местах вполне себе самостоятельно. По-настоящему. А на естественный огонь сувайворская стойкость не распространялась, так что отряду грозила банальная, но очень болезненная смерть от огня. Будь среди них хоть один фризер, имелись бы хоть какие-то шансы, а так…

Не знай Алина своего мужа так хорошо, она бы, пожалуй, кинулась с ним спорить до хрипоты… Но она его знала, а спорить было в общем-то некогда: отряд зажат между стеной огня спереди и оравой Пятен сзади. Времени на принятие решения в обрез, а пространственную аномалию за несколько секунд не откроешь – даже при идеальных условиях и отсутствии сопротивления нужны серьезная концентрация и аккуратное воздействие на реальность. А тут сопротивление будет, к гадалке не ходи.

Действовать на авось Эдуард не привык, у него всегда был план, и надо признать, планы его обычно срабатывали. Понадеявшись, что нынешний исключением не станет, Алина, внутренне сжавшись, следом за мужем шагнула в огонь.

Ад ярился со всех сторон, расступаясь перед силовым экраном щитовиков и смыкаясь за прошедшим отрядом. Раскаленный пепел под ногами давно бы прожег подошвы, если бы тот же силовой экран не защищал огнеходцев и снизу. Они давно задохнулись бы, если б не канал подкачки воздуха, созданный пневматиком из зоны за пределами пламенной преисподней. И только от раскаленного воздуха не было никакой защиты. Сворачивались от жара волоски на коже и волосы на голове, трескалась и покрывалась волдырями кожа, пересыхали горло, слизистая носа, слезные железы. Одна радость, что все они (и сувайворы, и Измененные) обладают регенерацией, так что если выживут – исцелятся. Если.

Алина сжала зубы и терпела. У них получится – должно получиться! Потому что война за выживание человечества еще только началась, а они с Эдуардом все же, как ни крути, не последние бойцы на этой войне. На правильной стороне… В остросюжетной книжке или фильме главные положительные герои обычно доживают до конца, а если и гибнут, то уже в финальной, решающей схватке… А здесь до нее еще ой как далеко! Только все это в книжках и фильмах… Когда-то Алина любила их читать и смотреть… пока жизнь ее не сделалась круче, чем самый забойный фантастический триллер. Но в жизни в отличие от литературы и кино законы жанра не действуют. В жизни Алина, какую бы важную роль она ни играла в происходящем (или думала, что играет), могла погибнуть в любую минуту. Глупо, нелепо, некрасиво, без всякой пользы для дела и так, что никто даже не узнал бы, как это произошло… Но сейчас они должны сделать все, чтобы выжить, иначе дело, ради которого они здесь, останется несделанным. Им просто необходимо погасить один из углов большого треугольника угрозы. В идеале – добыть еще и образец Новы, но это уж программа-максимум, а если не получится, то хотя бы погасить… Однако тот, кого нужно уничтожить, сейчас активно травит их самих, а они пока только защищаются и убегают.

Чтобы выполнить их миссию, сначала нужно выжить. Здесь и сейчас. Прорваться. Через боль, через удушье, несмотря на утекающие силы, через не могу. И не упускать тонкую ведущую к складу путеводную нить корректировки реальности, которую в этом светопреставлении так легко потерять… Ну же, еще немного! Ну! Ну…

Огонь закончился, когда Алине уже казалось, что она больше не выдержит. Болело все, дыхание вырывалось через саднящее горло с надсадным хрипом. Алине было страшно смотреть на своих спутников – они были все в ожогах, кроме пироманта. Не составляло труда представить, как сейчас выглядела она. И мысли о регенерации, которая со временем все залечит, утешали слабо.

– Двигаемся, – прохрипел Эдуард.

«Садист», – устало подумала Алина, но вслух ничего не сказала: понимала, что муж прав – нельзя садиться и отдыхать. Нет времени. Много ли надо Источнику, чтобы нагнать сюда еще аномалий или Пятен от ближайших Провалов? А значит – двигаться, двигаться, стараясь не выбирать путь осознанно, так как это может сбить корректировку реальности, которую держали сувайворы. Если не думать, куда идешь, то придешь куда надо: корректировка способствует максимальной вероятности наткнуться на становый склад…

Алина шла практически на автопилоте: боль никуда не уходила, усталость нарастала. К тому же пошло на приступ тихой сапой подкравшееся отчаяние. Даже если они добудут становые бомбы, как прорываться к Источнику? Задача выглядела почти безнадежной. А еще очень не хватало оружия. Хотя бы с психологической точки зрения, потому что стрелять пока было не в кого: биоморфов Источник еще наделать не успел, а Пятна пуль не боятся. Но вот она, сила привычки, – без оружия Алина чувствовала себя почти голой. Оно летело в багаже и