я обнаружил, что неподалеку есть вход в ущелье. Ну то есть, я давно о нем знал, но обследовал дроном только сейчас и выяснил, что там есть стабильный сквознячок. Дальнейшее исследование показало, что выход возле моей базы — это тонкий рукав, ответвление от основного ущелья, и сквознячок тоже слабый. А вот по ущелью гонит неслабо, причем выход из ущелья в шести километрах от базы — это тупик, но со сквозной пещерой, и вой в пещере от ветра — ого-го.

— Смоделируй воздушный поток, — велел я искину, — будет ли дикий сквозняк направлен в меньший проход, если перекрыть вход в пещеру?

Искин подсчитал и выдал прогноз: да, воздушный поток пойдет по второму рукаву, и там будет приличная скорость.

А это значит, что я смогу выставить в тонком рукаве в ряд много ветрогенераторов, и они дадут больше электричества, чем в лесу, раза так в два, а то и больше!

Вот оно, промежуточное решение проблемы. Нужно просто замуровать проход в скале.

Так, бетон — мой приоритет номер один.

* * *

Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Бетон оказался для меня чрезвычайно сложным шагом и занял по времени месяц. Добыть известняк и глину — фигня вопрос, основная трудность в получении клинкера, продукта, получаемого из обжига смеси известняка и глины. Поскольку у меня запас топлива минимален — я решил пойти более экономным путем и собрал клинкерную печь, работающую на водороде. Водородные горелки у меня есть как раз для таких ситуаций, и водородные накопители и электролизеры тоже. Вопрос был собственно в сборе печи.

Печать деталей взял на себя искин, саму печь я решил для начала сделать маленькую. Во-первых, для теста, во-вторых, у меня все равно нет энергии на большую, и малая будет с перебоями работать.

А вот со сборкой пришлось попариться основательно. Искин оценил время на сборку своими силами в триста часов, я сказал ему «хрен тебе, я за сто управлюсь».

Не управился. В общем, собирал я эту печь дней десять — деталек много, несколько я умудрился просрать, пришлось печатать еще. Но в конечном счете вместе с искином мы управились часов за сто пятьдесят — прогресс.

Печь работает медленно, хоть плачь, клинкера производит в сутки хрен да ни хрена. Установку для смеси клинкера с гипсом я собрал намного быстрее, чем печь, а потом и бетономешалку. Провел трубу от озерца к помпе — с ведрами мне бегать, что ли? — ну и пошла работа. Ну как пошла — поползла. Килограммов десять цемента в сутки в лучшем случае — но все равно лучше, чем ничего. И да, черт возьми, это первый ресурс, который я произвел на месте сам. Ура мне!

За этот месяц произошло всего два происшествия.

Однажды ночью пошел метеоритный дождь. Не сильный, и до поверхности ничего не долетело, хотя я занервничал маленько.

Второе случилось через день после метеоритного дождя: я обзавелся «домашним животным».

* * *

Глоссарий

Вандализм — слово, которым обозначается бессмысленное разрушение объектов и произведений искусства. Однако термин исторически неточный и несправедливый.

Когда Рим был осажден вандалами, папа римский Лев заключил с вождем вандалов, Гейзерихом, соглашение: сдача в обмен на обещание не устраивать резни, не разрушать и не сжигать город.

Гейзерих, надо сказать, был «фанатом» Римской империи, высоко ценил порядок и организацию. Он даже предлагал себя и своих вандалов Риму как новую армию, предлагал влить молодую кровь своего народа в вены дряхлеющей империи. Римляне высокомерно отказались, и нуждающиеся в зерне вандалы пошли на Рим войной.

Гейзерих сдержал данное слово: две недели вандалы грабили Рим, но при этом показали себя дисциплинированными и организованными. Не было ни резни, ни разрушений, вандалы систематически грабили все ценное, даже сняли золотые пластины с крыши храма Юпитера, но сам храм уцелел, и то, что варвары забрать не смогли или не захотели — то осталось целым. В итоге вандалы покинули Рим, угнав также богатых пленников ради выкупа, но историки не отметили никаких серьезных бедствий для города, в чем была заслуга папы Льва. Ну и Гейзериха, который честно выполнил договор.

Короче говоря, Рим очень дешево отделался — но только в первый раз.

А во второй раз пришли уже не вандалы, а вестготы Алариха. И вот они Рим таки сожгли.

Так что слово «вандализм» — несправедливость по отношению к вандалам. Правильнее было бы называть бессмысленное разрушение «вестготизмом».

Жуки и бараноиды

Новый сосед оказался чем-то, похожим на большого — размером с футбольный мяч! — жука. О его появлении мне сообщил искин ночью: дескать, движение на базе.

Я просмотрел записи с камер и увидел, как по базе с трудом ползает, волоча тело, странное членистоногое существо. Увеличив изображение, я заметил, что у него некомплект лапок, а само тело выглядит как обломок, да еще и обугленный местами.

Видимо, несчастное существо пострадало, сунувшись к работающей клинкерной печи.

Наутро я застал этого «жука» недалеко от одного из посадочных модулей: он старался, приподнявшись на нескольких лапках, дотянуться одной конечностью до мясистого побега, растущего на небольшом кусте. Завидев меня, попытался метнуться за модуль — ну как метнуться, когда ты обрубок обожженный? Так, пополз, панически скребя лапками по земле.

Я обошел модуль и увидел, что под ним выкопана неглубокая ямка, в которой этот жук и укрылся. И вот я стою и смотрю туда, а из темноты поблескивает три круглых выпуклых оранжевых глаза. Он наблюдает за мной, не собираюсь ли я вытащить его из убежища.

Мне стало жаль его: вот так, было дело, и я стал покалеченным обрубком… Жаль, что он полез к печи, знал бы — обнес оградкой. А теперь этот покалеченный жук из последних сил цепляется за жизнь, пытаясь оттянуть неизбежное.

Я вздохнул, переключился на рабочего меха, Марио, подошел к кусту, отломал ветку с теми крупными мясистыми побегами, которые пытался достать жук, и положил возле его норы. Пусть хоть поест.

К тому моменту, когда я вернул работягу на место и взглянул снова, из норы торчал только кончик ветки.

Так-то насекомые — существа не живучие, для них любое повреждение смертельно, это обезьяна может выжить, потеряв одну, две или даже три конечности. У членистоногих насекомых регенеративные способности минимальны, они берут не живучестью, а числом потомства. Но — это земные, которые почти все очень мелкие и потому просто не имеют в своем теле запасов