Я только не поняла, почему к разработке своих творческих планов мамуля приступила глубокой ночью, в такой неподходящей спецодежде, как ночнушка, и в таком неожиданном месте, как моя собственная комната.

– Что? – Мамуля перестала сверлить недобрым взглядом бутыль с монголо-татарским кефиром и посмотрела на меня. – Ах нет! Мне пока что и старых тем вполне хватает!

Я согласно кивнула. Наша великая Бася Кузнецова работает в жанре мистического ужастика, а там действительно, где ни копни, всюду темы и образы мощные, как своды романского собора, и цельные, как плиты готического склепа. Там, во всех смыслах, копать еще и копать!

– Дело в том…

Мамуля бочком опустилась на табуретку и рассеянно потянулась к чаю.

– Дело в том, что кое-кто пообещал отомстить мне за иго!

– Чего?! – Я снова подавилась. – Кому отомстить? За что? Кто это обещал?

– Я не знаю, – вздохнула мамуля. – Какой-то неуловимый мститель! Он позвонил мне на мобильный и страшным шепотом продекламировал: «Я знаю, ты всему виной! Я отомщу тебе за иго!».

– Хм…

Я посмотрела на озабоченное лицо родительницы и поняла, что ее срочно нужно успокоить. Если от переживаний у мамули приключится бессонница, то завтра она будет сильно не в духе. А наша гениальная писательница умеет передавать свои чувства и настроения родным и близким так же мастерски, как чужим и дальним!

Испортить наступающие выходные мне ничуть не хотелось.

– Строки-то ритмичные! – находчиво заметила я. – Может, какой-то тайный поклонник просто читал тебе свои стихи?

– По-твоему, это похоже на любовную лирику? – Мамуля недоверчиво перекосила брови.

– Почему нет? – Я напрягла свою наследственную поэтическую жилку, спешно додумывая продолжение двустишия. – Вот, например:

Я знаю, ты всему виной!

И отомщу тебе за иго!

Меня пьянишь ты, как вино,

Поэта делая заикой!

– Гм, – мамуля неуверенно улыбнулась. – Неплохо звучит, рифмы точные! Но при чем тут иго?

– Ну, здрасьте! – возмутилась я. – Где твоя логика? По-моему, все очень четко: ты пленила этого любвеобильного самца, оккупировала его сердце – что же это, если не иго?

– Ну, положим. – Мамуля покосилась на свое отражение в полированном боку стального чайника и непроизвольно поморщилась: искривленная поверхность посудины так причудливо исказила ее безупречные черты, что плениться ими мог разве что любвеобильный самец морской свинки. – Но какой мести мне следует ожидать за это непредумышленное эмоциональное иго?

– Не знаю, – честно сказала я. – Тут все зависит от личности обожателя. Может, он хочет утопить тебя в море своей любви?

– Звучит не слишком заманчиво!

Мамуля снова покривилась, без приязни посмотрела на свое косоглазое толстощекое отражение и неодобрительно пробормотала: «Экое свинство», – не уточнив, имеет ли она в виду ситуацию вообще или только отдаленно похожего на нее морского свинтуса в чайнике.

– Давай попросим Дениса выяснить, что за тип тебя донимает, – предложила я.

– Что ты?! – испугалась мамуля. – Ты забыла про мужскую солидарность! Не дай бог, Денис расскажет об этом Боре, и тогда мне придется долго-долго оправдываться, тщетно уверяя твоего ревнивого папочку, что я не проводила и даже не планировала никаких операций по захвату чужих сердец! Было бы лучше…

Тут она с нескрываемой надеждой уставилась на меня:

– Было бы гораздо лучше, если бы личность этого противника ига выяснил кто-нибудь другой! Кажется, у твоего брата в компьютере есть база данных всех городских телефонов, не так ли?

Я кивнула. В личном первенстве коварных соблазнителей наш Зяма мог бы потягаться с Дон Жуаном, но при этом он не чурается использовать в процессе охмурения милых ему дам самые современные инструменты, техники и технологии. Не знаю, каким образом братишка разжился милицейской базой телефонов (подозреваю, тут тоже не обошлось без капитана Кулебякина и хваленой мужской солидарности), но факт есть факт: зная ФИО дамы, Зяма легко и быстро устанавливает с ней телефонный контакт.

– Но и Зяму об этом просить нельзя, он тоже может проболтаться папе, – предупредила мамуля, явно не склонная недооценивать пресловутую мужскую солидарность. – Вот я и подумала… Ты же знаешь, какой пароль у Зямы на компьютере?

– А ты, видимо, знаешь, с какого номера звонил твой террорист? – догадалась я.

– Естественно, он же на мобильный мне звонил, и номер определился! – кивнула мамуля, вручая мне бумажку с цифрами. – Если мы объединим наши знания, я плюс ты…

– Минус Зяма! – напомнила я. – Тайно пошарить в компе можно будет только в его отсутствие. А он, как на грех, сидит дома безвылазно, как Баба-яга Костяная Нога!

– Да, с ногой его очень неудачно получилось, – раздосадованно вздохнула мамуля.

– Ладно, утро вечера мудренее, – успокоила я ее, встав из-за стола и сладко потянувшись. – Не волнуйся, завтра мы что-нибудь придумаем и выкурим Зямку из квартиры.

– Может, Аллочка позовет его в гости? – воодушевилась мамуля.

То, что у Трошкиной с Зямой затяжной пунктирный роман, в нашем семействе ни для кого не секрет.

– М-да, было бы неплохо нейтрализовать эту гадкую мужскую солидарность нашей, женской, – уклончиво сказала я.

В связи с тем что Алка завела себе какого-то нового бойфренда, твердо рассчитывать на ее помощь я бы не стала. Однако огорчать мамулю мне не хотелось, и мы разошлись по комнатам, условившись продолжить тему утром.

3 апреля

Снилось мне жуткое: я увязала в жадно чавкающей грязи, погружалась все глубже, захлебывалась, тонула в болоте и, уже теряя сознание, видела скользящие ко мне огромные черные туши. То ли это были супергигантские пиявки, то ли невиданные в природе болотные киты, но выглядели они крайне неприятно, и как-то сразу чувствовалось, что встреча с ними добром для меня не кончится. Проснулась я с беззвучным криком на устах и густой испариной на лбу. В первый момент я обрадовалась, что жива-здорова, но радость моя быстро испарилась: вспомнив свои вчерашние ночные приключения, я сразу помрачнела. Причем конкретную причину резкого ухудшения настроения я поняла не вдруг.

«Небось туфли жалко?» – подсказал внутренний голос.

Я обдумала этот вопрос и покачала головой. То есть превращение гармоничной обувной пары в противоестественный союз изящной туфельки и бескаблучного лаптя меня, конечно, огорчало, но не слишком. В конце концов, платила за покупку этой обуви не я.

«Значит, тебе просто противно вспоминать о вчерашнем грязевом купании?» – предположил внутренний голос.

– Противно, конечно, но не просто… – замялась я.

«Все ясно! – укоризненно сказал до отвращения проницательный внутренний голос. – Ты переживаешь из-за этого мачо!»