– Вообще-то, я просто в туалет пошла. – Я показываю через плечо на унитаз. – Для этого они и существуют.

Делайла показывает мне язык и приподнимается на цыпочки, чтобы заглянуть через мое плечо.

– Ты точно тут ничего такого не делала? А то у меня чувство какое-то нехорошее.

Я качаю головой, делаю ей знак, чтобы посторонилась, и выхожу за дверь.

– Делайла, ты уже испытываешь нашу дружбу на прочность. Серьезно.

– Ну, может быть, – говорит она с подозрением в голосе, однако пожимает плечами и идет по коридору, ведя пальцем по стене. – Ну и что ты ему сказала?

– Кому? – Я иду за ней и считаю трещинки в панелях на стене.

Подруга выгибает шею и оглядывается на меня через плечо:

– Куинтону. Дилан говорит, он три дня просидел у себя в комнате, а тут вышел. И к тому же внезапно согласился ехать на концерт.

– Я его просто попросила, – небрежно пожимаю я плечами. – И он сказал – хорошо.

Делайла смотрит на меня недоверчиво, останавливается в конце коридора, сгибает ногу в колене и поднимает ее, чтобы застегнуть ремешок сандалии.

– Гляди, осторожнее. – Она опускает ногу, одергивает подол кожаной юбки. – С такими парнями, как Дилан и Куинтон, встречаться нелегко, да они, скорее всего, сами и думать не будут, что с тобой встречаются.

– Ты бы сама своих советов послушалась, – говорю я негромко, стряхиваю частичку пепла, застрявшую у Делайлы в волосах, и она падает ей на руку.

– Я совсем другое дело, Нова, – говорит подруга, стряхивая пепел. – К тому же мама меня растила потаскухой, вот я такой и выросла.

– Делайла… – начинаю я, но она хмурится, и тогда я обнимаю ее одной рукой за плечи и притягиваю к себе. Мы выходим из-за угла.

Куинтона с Тристаном в гостиной нет, а Дилан сидит в обшарпанном кресле перед телевизором. В колонках гремит музыка: «Blue» группы «A Perfect Circle», а на краю пепельницы, стоящей на журнальном столике, лежат два дымящихся косяка с марихуаной. Окна завешаны одеялами, солнечный свет сквозь них не проходит, и комната не проветривается как следует, в ней стоит туман и пахнет дымом.

– Блин, а это что за новости? – спрашивает Дилан, видя нас с Делайлой в обнимку, и глаза у него темнеют. Он сидит закинув ноги в ботинках на стол, на коленях у него газета, а на ней кучка зеленых хлопьев. – И почему я с самого начала не заметил?

Делайла берет со стола стаканчик и швыряет Дилану в голову:

– Не будь таким озабоченным. Хочешь поглазеть, включи порно.

Дилан не успевает уклониться, стаканчик попадает ему в лоб, и что-то из него проливается на кучку марихуаны.

– Блин, Делайла, хорош наглеть, а то вышвырну тебя отсюда, к чертовой матери! – Голос у него резкий, он уже не шутит. Подается вперед, осторожно убирая с колен газету.

Делайла прищуривается, подходит к кофейному столику и становится напротив Дилана, уперев руки в боки.

– Нечего со мной так разговаривать. Я не из тех шлюшек, которые вокруг тебя вьются. Не воображай, что со мной можно делать все, что угодно.

У Дилана еще сильнее темнеют глаза, он кладет газету на стол и поднимается на ноги. На лбу, там, куда ударился стакан, горит ярко-красное пятно.

– А вчера ты совсем другое говорила, – произносит он недобрым тоном, медленно обходя стол, и на шее у него надувается жила. – Вроде бы, если я ничего не забыл, ты прямо-таки умоляла делать с тобой все, что угодно.

– Да! – Делайла оглядывается на меня, лицо у нее каменеет, и она снова переводит взгляд на Дилана. – Я была под кайфом, вот и все. Еще не то могла сказать.

Я прислоняюсь спиной к стене и начинаю теребить пояс платья. Выходит, она мне соврала, но я не собираюсь ловить ее на вранье здесь, при Дилане, который меня сейчас пугает до жути.

Не сводя глаз с Делайлы, Дилан подходит к ней вплотную, сжав кулаки:

– Так вот зачем я тебе нужен? Травки на халяву пососать?

Делайла качает головой, прерывисто вздыхает и осторожно кладет руку Дилану на грудь:

– Ты же знаешь, что это не так.

– Тогда докажи, – говорит он и резко выбрасывает вперед руки – кулаки сжаты, губы вытянуты в резкую прямую линию.

Я думаю, он сейчас ударит Делайлу, но вместо этого Дилан грубо хватает ее за талию и поднимает в воздух. Она чуть заметно напрягается, когда он берет ее под задницу и заводит ее ноги себе за спину. Выходит в коридор, едва не задев меня по пути, и тащит мою подругу с собой.

Мы встречаемся глазами у него за спиной, в моих глазах написано: «Какого черта?»

– Делайла!

Она качает головой и одними губами отвечает:

– Ничего. Подожди меня здесь.

Я не хочу ждать здесь. Я хочу, чтобы Делайла делала то, что ей хочется, а по ее лицу видно, что она не хочет идти с Диланом, но она наклоняется к нему и крепко целует, а потом они ныряют за занавеску и исчезают в коридоре.

Иногда мне за нее так тревожно. Дилан всегда был придурком, но это уже даже для него чересчур. Он что, правда собирался ударить ее и только в последнюю секунду удержался? А если бы на самом деле попробовал ударить, я решилась бы вступиться или нет? Не уверена: я не из тех, кто вмешивается в чужие личные дела. Но может быть, пора. Пора начать жить иначе. Но как выбрать правильный путь? Да и из чего выбирать? Вернуться в школу, выбрать специальность и надеяться, что это сделает меня счастливой?

С телефоном в руке я опускаюсь на диван, смотрю на кучку марихуаны и на косяки, дымящиеся в пепельнице, и думаю, не вынести ли их отсюда – в комнате и так уже накурено. Но мои руки остаются лежать на коленях. Я думаю: каким становится мир, когда покуришь? Каким он становился для Лэндона? Зачем это Делайле? Или Куинтону? Да и Дилану с Тристаном? Что за соблазн такой в этой травке? Или «соблазн» – неподходящее слово? Зависимость?

В памяти всплывает тот день, когда я узнала, что Лэндон курит травку. Нам было по шестнадцать лет, и я была такая наивная: приняла кальян за какую-то скульптуру или вроде того, он ведь все время какие-то чудные штуки делал.

– Не трогай, – предупредил Лэндон, когда я хотела взять кальян с его комода.

– Ой, извини, – сказала я и отступила назад, убрав руки. – Может разбиться, да?

Он негромко рассмеялся: так, как смеялся всякий раз, когда его удивляла моя оторванность от жизни.

– Может, но трогать не надо не поэтому.

Я оглядела его комнату и заметила, что в воздухе висит дым.

– Погоди-ка… это… – Глаза у меня округлились, когда мой взгляд упал на комод. – Это кальян?

Лэндон снова засмеялся, и я совсем растерялась. Он покачал головой, обошел кругом свою неубранную кровать и остановился прямо передо мной. Я вскинула подбородок, встретилась взглядом с его печальными глазами, и он взял мое лицо в ладони.