Чуть позже прекратилась подача электричества, машины онемели, корабли больше не приходили в порты, обездвиженно, без машинистов стояли на рельсах поезда, мусор и отходы никто не собирал, школы пустовали, и уже спустя совсем небольшое время по стенам зданий поползли вверх вьющиеся растения, а архитектор, в одиночестве бродивший ночь напролет по темному обезлюдевшему швейцарскому городу, перекинул ранним утром конец веревки через сконструированный им железный уличный фонарь и повесился прежде, чем африканское солнце успело раскалиться. Его черные круглые очки, которые всегда были при нем и стали своего рода его опознавательным знаком, слетели с носа и упали в желтую пыль, которая, поскольку ее никто не убирал, уже через несколько дней покрыла чисто выметенные прежде улицы и аллеи. Он висел несколько дней, а потом гиены обглодали стопы его почерневших на солнце ног.

© Christian Kracht, 2008

Кристиан Крахт один из самых любимых мной современных европейских писателей.

Собственно говоря, его дебютный роман Faserland стал отправной точкой для моего литераторства.

«Я буду здесь, на солнце в тени», уже названный критиками лучшим романом Крахта, описывает Европу в состоянии войны, судьбы поколений, никогда не видевших мирной жизни, но продолжающих механически бороться во имя идей мировой революции.

Но главное в этой книге, как всегда у Крахта, — человек, пытающийся изменить мир. Человек, осознавший, что существующая действительность всего лишь иллюзия. Человек, который все-таки «увидел птиц». Это потрясающая книга.

Сергей МИНАЕВ