непрерывный полилог множества голосов. И его эхо поднималось к сумеречным небесам, в которые безмолвно смотрел Андрей.

– Упал с крыши? – спросил полицейский.

– Да, – подтвердил Ара.

– Его столкнули, – поправил Ник.

Служитель порядка невесело вздохнул, нажал кнопку на рации.

– Диспетчерская, я Ялта, – представился он. – Подтверждаю сообщение об убийстве.

Его голос дублировался шипящим эхом из динамика.

– Принято, Ялта, – затрещал в ответ нечеткий женский голос. – К вам едет оперативно-следственная бригада. Действуйте по инструкции.

– Хорошо, – ответил полицейский. Его напарник нашел фонарь и вместе с ним взбежал вверх по лесенке. Луч света заметался по траве косогора и остановился на лице погибшего подростка.

– Пацан совсем, – заметил напарник, рассмотрев Андрея. Он обошел тело и попытался приладить светильник к небольшому выступу в стене школы, но первый его остановил.

– Упадет, – сказал он. – Положи, положи его просто.

Фонарь был опущен прямо на асфальт, в тридцати сантиметрах от края кровяной лужи. Корби поймал себя на том, что в который раз смотрит на лицо Андрея, наблюдает, как по нему ползут тени, тщится уловить в нем движение, признак жизни.

– Тело не трогали? – спросил первый полицейский.

– Нет, – заверил дед.

– Отойдите от него на два метра, – попросил напарник. – И Вы, молодой человек.

Он показал на ноги Корби.

– Есть свидетели убийства? – поинтересовался первый.

– Все, – сказал Ара.

– Все? – удивился полицейский.

Дед Корби откашлялся.

– Не совсем так, – пояснил он. – Эти трое молодых людей – свидетели убийства, а я пришел позже, но успел застать убийц.

– А у Вас с лицом что? – спросил полицейский у Ника.

– Мне его разбил один из тех, кто столкнул с крыши Андрея, – ответил тот.

– Так, понятно, – подытожил полицейский. – Вы еще и пострадавший. Документы у вас есть?

– Нет, – хором сказали подростки.

– У меня есть, – ответил дед.

– Подходите к машине, – решил полицейский. – Вы первый. И остальные потом тоже.

Старик по широкой дуге обогнул тело Андрея и вслед полицейским спустился вниз по лесенке.

– Вот, – протянул он служивому какой-то листок.

– Что это? – не понял сотрудник.

– Право на ношение оружия, – объяснил дед. – Будет иметь значение, потому что я ранил одного из бандитов.

Он вытащил из-за пояса «стечкин» и, держа его двумя пальцами, как бы подвесил в воздухе перед носом полицейского.

– Так… – пробормотал служивый. – Час от часу не легче.

– Вы, молодой человек, обязаны сейчас его у меня забрать и оформить протокол, – проконсультировал дед.

– Не Вам судить, что я обязан, – недоверчиво глядя на оружие, сказал полицейский.

– Я, сынок, был офицером КГБ, когда ты под стол пешком ходил, – отчеканил дед. – Вот положим, я убийца – ты бы тогда уже мертвый был. Так что бери его. Ты обязан меня обезоружить, вплоть до выяснения всех обстоятельств дела.

– Не тыкайте мне и не угрожайте, – потребовал полицейский. Однако пистолет он у деда забрал и теперь тоже держал его двумя пальцами. Подростки молча наблюдали за сценой. Корби подумал, что «стечкин» сейчас напоминает какое-то дохлое мерзкое существо: к нему относились с брезгливостью, а он холодно и темно поблескивал в тусклых всполохах полицейской мигалки.

– Я не угрожал ни в коем случае, – возмутился старик. – Даже напротив, хотел предостеречь от возможных неприятностей.

– Ладно, ладно, – согласился полицейский. Он забрался в машину, отыскал в бардачке целлофановый пакет и сунул в него пистолет. Потом стал переписывать данные. Корби поймал на себе взгляд Ника.

– Помнишь? – спросил тот. – Утром я тебе сказал, что лучше бы ты разбил своему старику лицо.

– Да, – еле слышно ответил Корби. – И ничего этого не было бы.

Полицейский вернул бумажку деду.

– Следующий.

Подошел Ара.

– Фамилия, имя, отчество?

– Джинаганали Ара Феликсович, – ответил черный брат.

Полицейский чуть поднял брови.

– Отец был студентом из Буркина Фассо, – пояснил Ара.

– Тогда фамилию еще раз по буквам, – попросил служивый.

– Джон, Жюль, Инга, Наталья… – начала Ара.

Один за другим следовали рутинные вопросы. Третьим подошел Ник, четвертым – Корби. Полицейский еще переписывал его данные, когда подъехала новая машина.

Это был устаревший «уазик» с подслеповатой круглой мигалкой. Из него вышли четверо. Мужчина, который сидел рядом с водителем, сразу направился к патрульной машине. Видимо, этот человек был главным в группе – высокий, как баскетболист, с плоским усталым лицом и большими расплющенными губами. На нем был поношенный, но еще приличный костюм.

– Я следователь, Анатолий Геннадьевич Крин, – негромко представился он. – Это свидетели?

– Свидетели, – подтвердил из машины рядовой. – Этот парень – пострадавший, – он показал на Ника. – И пожилой мужчина… сам пытался задержать преступников. Он сдал мне пистолет.

– Как сдал? – переспросил Крин. – Как найденный? Или по разоружению населения?

Полицейский опешил и запутался.

– Он говорит, что из этого пистолета ранил одного из нападавших. Как вещдок, наверное… – попытался объяснить он. – У него разрешение на ношение.

Крин замычал, как от зубной боли.

– Вещдоки берут при понятых, – процедил он. – А теперь это хрен знает что и лишний ком бумажной волокиты.

Полицейский начал неразборчиво извиняться.

– Покажите пистолет, – потребовал Крин. – Там тело?

– Да, – подтвердил Ара.

Крин чуть ли не вырвал оружие из рук патрульного и злой, ни на кого не глядя, пошел к своим людям. Корби заметил, что дед улыбается. Все было устроено специально. Старый пройдоха разрушил какую-то важную формальность.

– Барыбкин, – приказал Крин, – с фонарем вокруг здания. Желтую ленту на все интересное.

Один из приехавших с ним мужчин засветил фонарик и быстрым шагом ушел в темноту

– Катунин, – продолжал Крин, – ленту вокруг тела. И дайте нам свет. Я хочу, чтобы повсюду был свет. Зайдите в школу и зажгите свет в каждом классе с этой стороны. Потом найдите мне материально ответственного за школу: директора, завхоза, все равно. Зотов, найдите понятых. И если кто-то что-то видел…

– Есть, – ответил второй оперативник. Он ушел в направлении окраинных пятиэтажек.

– Михаил Григорьевич, – окликнул Крин последнего из своих спутников, – пойдемте.

– А куда ж мы денемся, – ответил тот. Он был самым старшим из всех, не торопился и ждал следователя в начале лесенки, ведущей на косогор. В руках у него был большой бело-красный ящик, с удобной ручкой для ношения. Корби догадался, что этот человек – судмедэксперт.

Крин и Михаил Григорьевич поднялись на косогор. Судмедэксперт установил свой чемоданчик в ногах Андрея и начал работу. Крин вместе с ним несколько минут провел у трупа, потом вернулся к патрульной машине.

– Вы хоть правильно свидетелей оформили? – спросил он.

– Да, – сказал полицейский. – Как раз закончил.

– Дайте посмотреть, – попросил Крин. Он пролистал бумажки.

– Хорошо, – одобрил он. – Так, а это что?

– Разрешение на… – начал полицейский.

– Вижу, – оборвал его Крин. – Верните владельцу оружия. Сейчас нам эта бумага не нужна. А на