Иди давай обратно!

Да! Меня ты удивил.

Что с тобою непонятно.

Ты же в классе лучший был.

Все тобою восхищались

И ценили высоко.

И ничуть не сомневались,

Что пойдешь ты далеко.

Ну, а в классе все смеяться.

Удивил всех снова он.

И не могут догадаться:

Он всех больше удивлен.

И на русском засветился.

В том, что знают малыши,

А Сережка провалился.

ЖИ и ШИ он пишет с Ы.

И учитель ошарашен.

— На пятерки же писал

Ты диктанты. Просто страшен

Текст вот этот, что ты сдал.

Что ни день, получит двойку.

А учиться он отвык.

Вот задаст головомойку

Мама, заглянув в дневник.

«Почему же всё так плохо?

Всё в тартары летит.

Надо встретиться с Тимохой.

Пусть проблему разрешит».

На знакомую дорожку

Он выходит, как шакал.

Два часа стоял. Тимошку

В этот день не повстречал.

«Вот обидел так обидел!

Был отличник, стал я пень».

Но и завтра не увидел

И на следующий день.

Он домой. Одна отрада –

Взять смартфон и поиграть.

Ну, а больше и не надо,

Чтобы вновь счастливым стать.

Он серьезно напугался,

Всё кругом он обыскал.

Но смартфон не попадался.

Неужели папа взял?

И к отцу Сергей подходит.

— Папа! Ты смартфон не брал?

Папа грозно брови сводит.

— Неужели потерял?

Всё вдвоем перевернули,

Обыскали там и тут,

И белье перевернули.

А смартфона не найдут.

А потом вернулась мама.

— Потерял?

И тут же в крик.

И в трагедию их драма

Превратилась в тот же миг.

— Может, в школе где посеял?

Может, в школе кто увел?

В школе поиски затеял.

Но смартфона не нашел.

И Сергей приходит в школу,

Где учился раньше он.

Нервно он ходил по холлу.

Был он сильно возбужден.

Наконец звонок раздался,

То есть кончился урок.

И Сергей к стене прижался,

Чтоб не снес его поток.

— Ну, Серега, что скучаешь?

Одноклассник подлетел.

— Нашу школу посещаешь.

Нас увидеть захотел?

И согласно он кивает.

— А скажи-ка, где Тимон?

Он уроки посещает

Или на больничном он?

— Как живешь? Не колобродишь?

Кстати, вон и Тимофей.

Хорошо, что к нам заходишь.

Забывать нельзя друзей.

Сергей. Что-то произошло

Улыбаясь, к Тимофею

Он подходит. Тот летит.

Что за новую затею

Затевает, паразит?

— Окажи мне снова милость! –

Он губами шевелит.

Только что же с ним случилось,

Ничего не говорит.

Он беззвучно, словно рыбка,

Только открывает рот.

И глупейшая улыбка

На лице его цветет.

Никаких ему протестов

Тимофей не выражал,

Но язык гримас и жестов

Тимофей не понимал.

Не о чем ему с Серегой

И нельзя поговорить.

И пошел своей дорогой

Время с пользой проводить.

— Ку-ка-реку! Ку-ка-реку! –

Раздается. Что за бред?

В школе место человеку,

Петухам здесь места нет.

И чудесную картину

Позади он увидал.

Наш Сережка лег на спину,

Кукарекать громко стал.

Все кругом стоят, смеются.

Это кем же надо быть.

Тут учителя несутся.

Надо в скорую звонить.

Отвезли его в больницу.

Там укол и на кровать.

С этих пор Сережка птицу

Перестал изображать.

Только память будто стерли.

Позабыл Тимошку он,

Что смартфон когда-то сперли.

Да и был ли тот смартфон?

Снова учится на тройки

И не удивляет класс.

Мама трудится на стройке

В бухгалтерии сейчас.

Вечером к нему садится,

Начинает помогать.

Без родителей учиться,

Значит, двоечником стать.

И как страшный сон, забыли,

Что отличником он был,

То, что маме власть вручили,

Что отец борщи варил.

Всё у них теперь, как прежде,

Всё спокойно, всё чуть-чуть.

Ведь известно: по одежде

Надо ноги протянуть.

Как-то встретил Тимофея

И прошел, и не узнал.

Тимофей вздохнул, жалея,

«Значит, память потерял.

Что же? Сам он виноватый.

Очень много запросил.

Стал какой-то бесноватый.

Час расплаты наступил».

Вечер. Старичок-волшебник

Поздний вечер. И в окошко

Смотрит грустная луна.

На кровати дремлет кошка,

Благолепия полна.

За стеной телегероев

Бесконечный сериал.

И отец, себя пристроив

На диване, задремал.

Мама, как всегда, на кухне.

Моет, драит, воду льет.

Целый мир сейчас хоть рухнет,

Чистоту же наведет.

Тимофей сидит решает,

Хоть и мог он не решать.

В этом деле не желает

Волшебство употреблять.

Если будет обращаться

К волшебству он каждый раз,

То с мозгами расставаться

Может он уже сейчас.

Ныне же студент не станет

И не сможет сам решить,

Сразу калькулятор тянет,

Чтобы два и два сложить.

От подобного прогресса

Просто скатимся во тьму.

Даже ради интереса

Надо делать самому.

Тут оставил он учебник,

Мысль его оборвалась.

Снова старичок-волшебник

Заявился, не просясь.

Ножками болтая, смотрит

Он с усмешкой на него.

Да, мыслителя не портит

Никакое волшебство.

Дай другому дар волшебный,

Дел таких бы натворил,

Что давно бы тазик медный

Этот мир бы весь накрыл.

— А вот ты, Тимоша, скромный.

А ведь многое бы мог.

Мир же вон какой огромный!

Так давай дерзай, дружок!

Заскучал я, если честно.

Нет же инициатив.

А вообще давно известно,

Нужен шум и коллектив.

Есть у нас соображенье.

Тимофей! Ты ж не монах.

Принимай давай решенье

И вперед на всех парах!

— Да! Заманчиво, конечно,-

Отвечает Тимофей.

— Так рисуй же, друг сердечный,

Хронолет! И побыстрей!

В ГОРОДЕ БУДУЩЕГО

Да, таких видал немало

В голливудских фильмах он.

По бумаге кисть летала.

Красота со всех сторон!

Через миг он в хронолете,

Века нашего десант.

Он готов. Корабль на взлете.

Нажимает он на «старт».

Всё гудит кругом, трясется,

Всё стремительней разбег.

Он сквозь времена несется,

Чтоб увидеть новый век.

А потом, как будто в омут.

Погрузился. Тьма кругом.

Так, наверно, люди тонут

И лежат на дне морском.

Вот и всё! Он растерялся,

Он погиб в расцвете лет.

Вдруг повсюду шум раздался.

И в глаза ударил свет.

Он глядит, глазам не верит.

Совершенно мир иной.

Всё гудит, куда-то едет

По земле и над землей.

Грузовые, легковые

Всюду авиа летят.

Ну, а дроны постовые

За движением следят.

Дети движутся легко.

Рюкзаки с пропеллером.

И летят невысоко,

Рассыпаясь веером.

И дома различных форм

Для разнообразия.

Никаких здесь строгих норм.

Главное — фантазия.

Тут заполыхало небо,

Буквы сложились. «Друзья!

Можно жизнь прожить без хлеба.

А без спорта жить нельзя!»

«Может быть, олимпиада?

Иль еще чего-нибудь? –

Тимофей подумал:

«Надо

Хоть одним глазком глянуть».

Он к стене успел прижаться

И остался жив-здоров.

Мимо, как