- просто потому, что она исходила от Советского Союза. Другие просто скептически относились к тому, что премьер-министр Ким Ир Сен может делать то, что говорит, - хотя он делал то, что говорил, на протяжении десятилетий. Для скептиков это не имело значения. В конце концов, спрашивали они, сколько чудес может сотворить один человек?

В связи с этим наш учитель сказал нам, что в школе будет лекция о предлагаемом пятилетнем плане. Я был очень взволнован и не мог дождаться, когда лектор объяснит, почему этот план - такая хорошая идея. На следующей неделе вся школа собралась в нашем актовом зале, чтобы послушать выступление лектора. После краткого вступления он перешел к сути своих аргументов. "Корее не нужны большие машины, такие как грузовики, тракторы и корабли", - утверждал он. "Их строительство требует огромного количества денег и рабочей силы. Корея - маленькая территория, и в краткосрочной перспективе у нас не хватает продовольствия, потому что мы только что пережили войну. Мы не можем построить машиностроительные заводы. Если нам нужны машины, мы можем просто купить их у других стран в обмен на нашу богатую железную руду, яблоки или кальмаров. Гораздо разумнее торговать, чем пытаться производить эти вещи самим. Смотрите!" Он достал яблоко и демонстративно бросил его в мусорное ведро. "У нас так много яблок, что никому нет дела до того, что я потратил одно. Но наши машины ремонтируют до тех пор, пока они не встанут на ноги. Давайте обмениваться тем, что у нас в избытке, и импортировать все остальное, что нам нужно. Так все выиграют".

Это была вовсе не лекция. Это была прямая открытая атака на премьер-министра и партию. Лектор хотел сохранить национальную экономику КНДР как простого поставщика сырья. Я был в ярости. Этот пресмыкающийся человек говорил с большим остроумием и юмором, устраивая представление для аудитории. Я видел, что его точка зрения находит отклик у студентов, просто благодаря его индивидуальному подходу.

"Есть ли вопросы?" - наконец сказал лектор.

Я немедленно встал. "Мне есть что сказать!" Я видел, что другие студенты были заинтригованы моим серьезным выражением лица, ведь обычно я был таким добрым и благожелательным.

"Говорите", - шипела змея.

"Как вы знаете, премьер-министр выдвинул экономический курс нашей партии, в котором приоритет отдается развитию тяжелой промышленности и одновременно легкой промышленности и сельского хозяйства. Ваше отрицание необходимости производства собственных грузовиков и тракторов полностью противоречит его плану. Нелогично, что мы должны покупать иностранные машины вместо того, чтобы делать их самим. Как мы сможем сделать Корею социалистической державой, используя импортные машины, которые мы не умеем создавать? Корея навсегда останется отсталой и бедной аграрной страной. Как вы это объясните, товарищ?"

Студенты начали роптать между собой, осознавая последствия моих слов. Если бы нам самим не нужно было производить новейшие машины, то зачем бы ученикам изучать современную науку и технику? В Корее не нужны ученые и изобретатели, достаточно иметь водителей и ремонтников. А что будет, если наши торговые предложения будут отвергнуты другими странами? Мы были бы либо разорены, либо, в крайнем случае, отданы на их милость.

Осознав контрреволюционное содержание лекции, ученики с яростью уставились на лектора. Тот бледнел по мере того, как в аудитории нарастало возбуждение. Он стоял и потирал руки, размышляя, как выйти из затруднительного положения. Именно тогда я впервые заподозрил, что кто-то другой дергает за ниточки эту марионетку. Он был не настолько умен, чтобы так манипулировать.

"Я просто объясняю одну из точек зрения на проблему", - сказал лектор. "Позвольте мне провести дополнительное исследование, чтобы более полно ответить на вопросы, которые вы задали. Конечно, мы все можем согласиться с тем, что это сложная ситуация со многими сторонами, каждая из которых имеет под собой основания".

"Нет!" воскликнула я. "Я не согласен! Мы должны думать и действовать только в соответствии с идеями премьер-министра Ким Ир Сена, независимо от времени и места! Нам понадобится бесконечное количество машин для строительства и производства. Если мы будем их импортировать, то не хватит даже всех наших кальмаров, добытых в результате торговли! Что же нам тогда делать? Строить больше кальмаров? Премьер-министр сказал, что для того, чтобы встать на ноги, мы должны в первую очередь развивать промышленность. Это значит, что мы должны создавать машины своими силами. Что произойдет, если мы будем равняться на другую страну, а они потребуют в качестве платы за свои машины то, чего у нас нет? Они будут смотреть на нас с презрением и постоянно повышать цены. Мы навсегда останемся бедной страной. Корея станет богатой и сильной, когда мы залечим наши военные раны и будем производить всю нашу продукцию сами, "по-своему"!"

Аудитория разразилась аплодисментами. Лектор пробормотал в микрофон какое-то поспешное оправдание и скрылся со сцены, как трус, которым он и был. Затем мы все вышли в зал, где я доходчиво объяснил курс партии на построение независимой национальной экономики. Я отвечал на каждый вопрос, пока все студенты не убедились в том, в чем должны были убедиться с самого начала: в доверии к премьер-министру.

На самом деле скептиков, подобных лектору, было мало. Подавляющее большинство корейцев по-прежнему верили, что у премьер-министра Ким Ир Сена всегда есть ответ на проблемы, стоящие перед Кореей. В отличие от лектора, им не приходилось говорить об этом с двух сторон. Они писали письма, рассказывали соседям и часто устраивали представления. Хотя я был удручен лекцией, я сразу же выбросил ее из головы, когда узнал, что ансамбль песни и танца Корейской народной армии написал шоу в честь премьер-министра.

В результате победы в Отечественной освободительной войне генерал Ким Ир Сен получил звание маршала. Соответственно, "Кантата маршалу Ким Ир Сену" будет представлена в одном из пхеньянских театров. Мне посчастливилось присутствовать на премьере спустя всего неделю после испорченной лекции. Заняв свое место, я не мог не улыбнуться всем корейцам в зале, одетым в свои лучшие наряды. Я также не мог не заметить, что маршал не смог присутствовать. Это было печальным следствием его постоянного планирования будущего строительства.

Я был буквально на краю своего кресла, наблюдая за воссозданием жизни маршала на сцене. Тот факт, что я лично связан со многими событиями, о которых рассказывается в спектакле, сделал его еще более особенным. Я смахнул слезу, когда актриса, играющая мою любимую маму, впервые вышла на сцену. Сцены антияпонской борьбы и Отечественной освободительной войны были очень трогательными и затронули каждого зрителя. Я была настолько впечатлена представлением, что была шокирована, услышав, как мужчины в креслах позади меня перешептываются друг