«Вот и весна», — подумала Поля и, улыбнувшись, потянулась, вдыхая первый весенний лучик. Она медленно встала с кровати и на цыпочках подошла к большому окну. Сверху звонко падали капли на подоконник. Поля увидела, как слева от окна, с их крыши съехал тяжёлый кусок снега и ухнул о землю где-то в том месте, откуда почти год назад сквозь щель в заборе они с Валей попали на пустырь, а потом на фабрику Швиненбаум. Те далёкие события казались теперь чем-то нереальным. Ведь после их возвращения ни Лисик, ни Джина никуда не исчезли. Да и родителей Костика Королёва никто в школу не вызвал. Правда месяцем позже он на спор пытался съесть два листа с диктантом из своей тетради, за который получил сильно меньше, чем позволяла гордость. И был застигнут врасплох Еленой Николаевной, но никакого серьёзного наказания не понёс.

Через несколько дней после их возвращения из Лжебурга произошло ещё кое-что. Была пятница и маму Джины неожиданно вызвали на ночное дежурство. Девчонки предложили подруге остаться ночевать у них. После ужина они выпотрошили свой шкаф, превратив комнату в костюмерную. Нетронутой осталась только верхняя полка, с которой призывно свисал угол картонной коробки. Там Валя хранила свои «секретики и сокровища». Она подставила стул, не глядя пошарила рукой в коробке и вытянула длинные мамины бусы. В этот момент что-то упало на пол.

— О-о, тянучки! Давай их съедим! — обрадовалась Джина, поднимая с пола пакет.

Валя резким точным движением выхватила из рук подруги шуршащую упаковку, забралась на стул и бросила её обратно.

— Это плохие тянучки!

— Хм! — фыркнула Джина. — На вид вроде ничего. Они что для собак?

— Почему для собак? — настороженно спросила Валя.

— Там ведь собака нарисована на пакете.

— Нет, собакам их тоже лучше не есть. Они отравленные.

— Ладно, — равнодушно сказала Джина. На лице её застыла недоверчивая ухмылка.

Поля наблюдала за этой сценой со стороны. Она сидела на своей кровати среди разбросанных нарядов.

— Джина, смотри, это мне бабушка подарила! Красивое, правда?

Поля подняла и покрутила перед собой зелёное платье с пышной юбкой и широким поясом-бантом. Ей хотелось во что бы то ни стало вернуть прежнее настроение.

— Хочешь, надевай его.

Трюк сработал. Про тянучки было забыто. Хотя Валя очень испугалась, что у неё не получится отговорить Джину от затеи их непременно попробовать. Ведь это было то самое «Елжевичное У», которое она захватила в Лжебурге.

А потом, в воскресенье вечером им позвонила тётя Марина и сказала, что её дочь заболела и в школу в понедельник не пойдёт. Голос у неё бы очень взволнованный. Она рассказала, что Джина никого не узнаёт. Только всё время спрашивает, почему её держат в этом странном доме, и куда делись её жёлтые штаны с чёрными карманами. Утром к ней приходил врач из поликлиники. Джина попросила его срочно связаться с «хозяйкой», какой-то Кирой Швиненбаум, а лучше просто отвезти её обратно на фабрику.

Валя сразу догадалась, что произошло. Она достала с верхней полки шкафа коробку с секретиками и обнаружила, что из неё исчезли все пакеты «Елжевичного У»…

«Сегодня будет какой-то особенный день», — подумала Поля. Ей снился очень яркий, очень хороший и необычно настоящий сон. Поэтому её не покидало приятное чувство, что начинающийся день будет его продолжением. Она посмотрела на спящую Валю, широко зевнула и, мягко ступая только на пальцы, вышла из комнаты. Внизу шипела кофеварка, навязчиво и монотонно тараторил голос из телевизора. Поля спустилась по лестнице и осторожно заглянула одним глазком на кухню. Она глубоко вдохнула запах сваренного папой кофе и разогретого в тостере хлеба, потом так же неслышно вошла. Папина спина в идеально выглаженной рубашке даже не шелохнулась. Он был абсолютно увлечён тем, что показывали по телевизору. В руке он держал кружку, от которой поднимался неторопливый еле заметный пар. Поля бесшумно подкралась.

— Бу-у! — произнесла она громко на выдохе, хлопнув обеими руками по папиной спине.

Папа опять не среагировал. Он медленно поставил кружку на стол. Потом вдруг резко развернулся и, с криком «Ага-а-а, попалась!», схватил Полю, приподнял и закружил в одну, потом в другую сторону. «Ему наверно тоже приснился тот хороший сон, что и мне, — решила Поля. — Ну а почему нет? Сон мог сначала присниться мне, а потом папе. Или наоборот».

И тут она увидела в телевизоре знакомое лицо. Вне всякого сомнения, это был Шулик. Он выглядел не совсем так, как там, на фабрике. Шулик больше не скалился резиновой улыбкой. Лицо его было понурым и серым. Казалось, с ним случилась какая-то страшная несправедливость.

— Ты погляди на него! — сказал папа. В это время в кухню вошла наполовину проснувшаяся Валя. Она подошла к папе и обняла его. Потом села на стул. Взгляд её скользнул по экрану, и сон мгновенно улетучился.

— Представьте, двое мошенников под видом православных паломников ловко втирались в доверие к людям, а потом хитростью отнимали их дома. Ещё их подозревают в похищении собак. Одного вчера поймали, а его так называемая «хозяйка» бесследно исчезла. Этот всё время повторяет одно и то же. Говорит, что они простые старики, живут вдвоём на одну пенсию и никогда никого не обманывали. Если с домами следователям всё уже понятно, то в отношении собак полная неясность. Разом домой вернулись собаки, потерянные много лет назад. Сам мошенник уверяет, что брал собак на время и отвозил в какой-то Врибург.

— Может, Лжебург? — поправила Поля, поглядев на Валю.

— Точно, Лжебург! Поля, ты что, смотришь новости?! — удивлённо спросил папа, оторвав взгляд от телевизора. Потом снова повернул голову к экрану. — Так вот, он утверждает, что попасть туда можно через те самые дома, которые они обманом изъяли у людей. Это ж надо было так завраться и такого насочинять?! Даже если бы нормальный и честный человек рассказал что-то подобное, ему бы не поверили. А тут, сидит явный наглец и жулик, жалобно причитает, что он простой пенсионер, никогда никого не обманывал и рассказывает про какой-то там Врибург или Лжебург. Вы можете в это поверить?

— В такое действительно поверить невозможно! — сказала Валя.

— Абсолютно невозможно! — подтвердила Поля.

— Да, кстати, сегодня нашёл вот это в почтовом ящике. Тут ваши имена, — папа положил на стол белый конверт, подписанный чёрной ручкой: «Поле и Вале. Лично!»

Сёстры вытянули шеи и уставились на конверт. Они ещё ни разу не получали писем, и это было очень приятно и волнительно. Папа допил кофе и отправился на работу. Девчонки проводили его