Вот и задержался, — ответил Сидор и, взглянув в лицо Любки, увидел небольшой свежий синяк под правым глазом. — А что у вас с лицом?

— Ай. Мишка к вам приревновал, — отмахнулась Любка, стирая тряпкой крошки со стола.

— А где он, — насторожился Сидор.

— В комнате, — кивнула на дверь Любка.

Сидор прошел дальше и, войдя в комнату, увидел угрюмо сидящего с папироской Мишку.

— Вот, твой трамблер, — положил он перед ним сверток в промасленной бумаге, — А что у вас здесь случилось?

— А то ты не знаешь, — ухмыльнулся Мишка, и обиженно взглянув на него, добавил, — Что тут у вас с Любкой было, когда я уснул?

— Ничего. Я в город сразу за трамблером уехал, — растерялся немного Сидор.

— Точно, — неуверенно произнес в ответ Мишка.

— А то ты не заешь, — возмутился Сидор.

— А в Кваскве тоже ничего, — немного подумав, снова угрюмо спросил Мишка, — В Красном факеле я имею в виду.

— И в Кваскве ничего, — пожал плечами Сидор, — У меня таких денег не было, чтобы по Красным факелам ходить.

— Ну, тогда извини, — вставая с лавки, Мишка виновато протянул руку, — Ошибка вышла.

— Да пошел ты, — развернулся Сидор и вышел из комнаты.

— Вы вареников с собой возьмите, дома поужинаете, — протянула Любка кастрюлю, завернутую в полотенце, — И не обращайте внимание на него. Ревнивый уж больно. Ничего не поделаешь, африканская кровь, — простодушно улыбнулась она.

— Вам виднее, — согласился Сидор и, взяв кастрюлю, направился к двери.

— Эта, подожди, — вышел из комнаты, белозубо улыбаясь, как ни в чем не бывало Мишка, — Подъезжай завтра к двенадцати на автобусную остановку. Я как раз успею к этому времени деревню объехать и самогон слить.

— Хорошо. Буду, — устало согласился Сидор и вышел из хаты.

***

На следующий день, Сидор, отдал баллончики с краской Герасиму, предупредив, чтобы тот, если появятся Чук с Геком, разрешил им разрисовывать забор с наружной стороны, а сам завел Ниву и к двенадцати часам подъехал к остановке. Мишкиного трактора еще не было, и он, заглушив мотор, вышел из машины и стал прогуливаться вокруг остановки. Тут на дороге, со стороны Сосновки появился зеленый Уазик майора Груши. Подъехав к остановке, Уазик остановился и из него выскочил, сияющий майор:

— Хорошо, что я тебя встретил — обнимая Сидора, обдавая запахом одеколона, и легкого перегара, радостно произнес майор, — Завтра к двенадцати жду тебя у себя в штабе. Отказы не принимаются.

— Что случилось, то, — без энтузиазма поинтересовался Сидор.

— Как, что, — и Груша расплылся в самодовольной улыбке, — Завтра, торжественная сдача плаца государственной комиссии.

— Ты его все- таки построил, — удивленно воскликнул Сидор, — А где ты достал песок, плитку?

— Солдатская смекалка сработала. Я же тебе говорил, — потирая руки, лукаво прищурился майор. — В общем завтра к десяти, чтобы как штык у меня. Сначала торжественный парад. Потом легкий праздничный обед, а вечером все вместе, с генералом, продолжаем отмечать у Анжелы.

— С каким генералом, — не понял Сидор.

— Проверяющим из Квасквы, — хмыкнул майор, — В общем, до завтра. Мне еще в город надо проехать, остальных оповестить, там начальника полиции, военкома, пожарников, — и он, запрыгнув в Уазик, махнув из окна рукой, и помчался по шоссе в сторону N- ска.

— Интересно, что он мог там придумать, — вслух подумал Сидор и в это же время на дороге, со стороны Березовки, показался синий Мишкин трактор с прицепом.

— Извини, опоздал немного, — вылезая из кабины, и протягивая руку, белозубо улыбнулся Мишка, — Ждал, пока сосновские с бидонами через трубу перелезут. Подморозило. Скользкая. Все время скатывались обратно. Зато полную бочку заправили, — и он, подойдя к прицепу, похлопал по стоящей в нем желтой бочки с полинявшими буквами МОЛОКО, — Тысяч на тридцать потянет.

Они выстроились в колонну. Первым поехал Сидор на Ниве, за ним, почему-то с государственным флагом на крыше трактора, Мишка. На въезде в город уже привычно стоял милицейский Уазик, только из него вышел, протягивая жезл, не обычный, местный милиционер, а настоящий синий омоновец.

— Предъявите, документик, — поставленным голосом обратился синий через опущенное стекло к Сидору.

— Привет, — удивлено поздоровался Сидор. Перед ним стоял тот самый сержант, который неоднократно арестовывал его раньше в Кваскве, и с которым они потом подружились на почве осетинских пирогов Петровича. — А тебя как сюда занесло?

— Здравствуйте, — не меньше Сидора удивился сержант, — Нас сюда на усиление прислали. К ним Нахальный должен приехать. А они не знают, как с ним бороться. Вот нас и отправили в командировку. А вы что здесь делаете?

— Да вот бросили сельское хозяйство поднимать, — махнул рукой в сторону Мишкиного трактора Сидор, — Помогаю местным бизнес налаживать.

— Знаю я их бизнес, — засмеялся сержант, — А я сам из этих мест. Из Березовки. Может бабку Кулиночку знаешь? Так я ее внук или правнук, уже сбился со счета.

— Не ожидал, тебя здесь увидеть, — удивился Сидор.

— Да у нас пол батальона родом из этих мест. Традиция. Это еще со времен покойной барыни Варвары Петровны завелось, отсюда в жандармерию набирать, — радостно сообщил сержант и увидев Мишку, выглядящего из трактора, спросил, — А Мишка-белорус то твой, смотрю на пекарей Петровича похож. Такой же черный.

— Брат их двоюродный, — кивнул головой Сидор, — На Любке из Березовки женился.

— Знаю я Любку. Хорошая девка, — закивал сержант, улыбаясь в сторону Мишки.

— Что, — высунув голову из кабины Мишка.

— Любка, говорю. Хорошая девка, — крикнул сержант, показывая большой палец.

— Хорошая, хорошая, — закивал в ответ Мишка.

— Ладно, сержант. Нам ехать пора. А то молоко скиснет, — извиняясь, произнес Сидор, — Рад был встречи.

— Я тоже, — счастливо улыбался омоновец, — Давай езжай. А я по рации своих предупрежу, чтобы вас не останавливали. — И он, отойдя в сторону, махнул рукой показывая направление движения и достав рацию, что-то сказал в нее. Сидор включил зажигание и через несколько минут они уже въезжали в N-ск.

Город на этот раз производил впечатление настоящего укрепрайона, приготовившегося к встречи наступающего врага. Все здания госучреждений, включая школы и библиотеки находились под охраной вооруженных щитами и дубинками синих омоновцев. Кое где были даже сооружены баррикады из мешков с песком, из-за которых выглядывали зеленые нацгвардейцы в касках. А у здания администрации стояла два бэтээра, на одном из которых, приложив к глазам бинокль, вглядываясь на дорогу, сидел целый майор столичной полиции. Надо отдать должное знакомому сержант- омоновцу, Сидора с Мишкой в городе никто не остановил, хотя проверяли всех, включая женщин с детским колясками. И только уже на выезде, из стоящего, по-прежнему радужно разукрашенного автозака, выбежал заспанный капитан местной милиции, но увидев красные корочки, показанные из далека Сидором, отдал честь и