От бессилия и злости на себя Катерина чуть не расплакалась. Время было упущено. Шеф спрятался за бумагами, образовав из них подобие веера, и потянулся к телефону.

– До свиданья, – пискнула Катя и попятилась. В ответ Крягин пошуршал бумажками.

Тягостные размышления о том, почему он не ответил – потому ли, что начал разговор по телефону, или потому, что разозлился на ее нерешительность, – преследовали Катерину до самого дома. Уже у самых дверей она сообразила, что приехала к родителям, а не к Саше.

– Кто не рискует, тот пьет чай и всю жизнь грызет сушки, – прокомментировала свое мнение по основному вопросу Кротова. Елизавета вообще любила перечить народным мудростям. – Я всегда говорила, что должна проскочить искра, только так идентифицируется настоящее чувство.

Катя могла бы уличить подругу в том, что та искрилась всякий раз, как неисправный трансформатор, тем не менее еще ни разу не обнаружила настоящую любовь. Все оказывались не теми.

– Ошибка природы, – так говорила Елизавета, ни за что не желая признаваться себе в том, что это ее персональная ошибка.

С одной стороны, Катерина уважала Лизу и ценила ее мнение, а с другой – Кротова так часто ошибалась сама, что следовать ее советам было страшновато.

– Не было искры, – подумав, изрекла Катя.

– А что было?

– Что-то такое…

– Какое?

– Странное. Непривычное. – Катя пожала плечами.

– Но скорее приятное или противное? – допытывалась Елизавета.

– Напряженное такое. – Катя не знала, как объяснить, чувствуя себя улиткой, трусливо заползающей в свою ракушку. Ей было страшно анализировать свои ощущения, страшно вступить в новый этап своей жизни, страшно признаться себе в чем-то…

– Ты ленивая жаба, – сурово пригвоздила ее подруга.

– А ты – девочка-рентген, – вяло отмахнулась Катерина.

– Представь себе! Тут особого ума не надо. Твой консерватизм тебя погубит.

– Ага. И я превращусь в консервы.

– Ты уже – килька в томате! – рявкнула Кротова. – Сидишь тут, квасишься, боишься шаг в сторону сделать. Да я знаю, из-за чего ты дергаешься. Вцепилась в своего Сашу и дальше своего носа не видишь! Не было мужика, и это не мужик!

– Мужик, – робко вякнула Катя.

– В каком месте? – взъярилась Лизавета. – Он что, зарабатывать начал? Где он у тебя сутками шляется? Почему датый всегда?

– Сто грамм еще никому…

– Где сто, там и двести! Уж поверь моему опыту. На сто грамм у него есть, а на еду ты должна зарабатывать! Что он, кстати, про твою новую работу сказал? Небось первым делом поинтересовался, какая зарплата?

– Да он вообще не знает, что я на другую работу пошла, – попыталась заступиться за Александра Катя.

Но сбить Кротову с толку было не так-то просто. Развернув мысль на сто восемьдесят градусов, Елизавета пошла в атаку:

– Вот! Это твое подсознание на автопилоте работает! Не зря ты ему не сказала!

– Я просто не успела еще!

– Не ври!

– Ну ладно, я хотела сначала оглядеться…

– Огляделась? Огляделась! И пришла домой, а не к Саше! И, между прочим, вся в мыслях… о ком?

– И ничего я о нем не думаю вовсе! – возмутилась Катя.

– Именно. О нем. И вовсе не думаешь. Я все поняла. – Елизавета презрительно хмыкнула и для окончательной демонстрации своего отношения к Катиной нерешительности постучала себя по голове. – Ты боишься думать, потому что не дура. А как только начнешь кумекать, то сразу все расставишь по своим местам, по полочкам. И Саша твой будет ниже плинтуса вместе со всеми своими девками и ленью!

– Какими девками? – вздрогнула Катерина.

– Что? – Лиза испуганно замолчала. Так резко Кротову могли заставить замолчать только крайние обстоятельства.

– Ну-ка, еще раз про девок, – потребовала Катя.

– Про кого? Чего? – бормотала Лиза. – Слушай, мне тут Толик должен звонить. Давай прервемся, я тебе попозже…

– Лизка!

– Ой, на плите что-то горит!

– Кротова!

– Кать, я что-то тебя не слышу, сигнал пропадает, – жалобно предприняла последнюю попытку прервать разговор Лиза.

– Я не по мобильному, – желчно возразила Катерина. – А если ты стала плохо слышать, то вообще сейчас к тебе в гости приеду, чтобы обсудить насущные вопросы!

– Да что ты пристала-то! Я просто так сказала! Гипотетически предположила, что у такого мужика могут быть, повторяю – теоретически допустимо, что могут быть еще бабы.

– Тебе Толик что-то сказал? – упавшим голосом поинтересовалась Катя, изо всех сил стараясь делать вид, что ее это не так уж и волнует, но получалось из рук вон плохо. Голос плаксиво дрожал, а глаза жгло непрошеными слезами.

– Вот еще, – фыркнула Кротова. – Делать нам больше нечего, как обсуждать чужую половую жизнь!

Это несколько убедило Катю, но не окончательно. Сомнения остались. Они разбухали, словно дрожжевое тесто, вытесняя впечатления прошедшего дня и мысли о новом начальнике. Собственнический инстинкт возобладал, и вместо того, чтобы повитать в романтических мечтах, Катерина устремилась в коммунальный улей, ставший ее временным домом. Логика подсказывала, что перспективы близости с шефом весьма эфемерны, а вот угроза потерять первого и последнего любимого вполне реальна.

– Правильно, – гоготнула Кротова. – Сначала надо у одного козла привязь проверить, а потом уже за другим бежать.

На этой жизнерадостной ноте подруги и закончили беседу.

Как проверять Сашину «привязь», Катя не представляла. Но обстоятельства требовали расставить точки над «i». Впервые в жизни ей хотелось усидеть на двух стульях. Теоретически это было возможно, но вот как осуществить сие на практике, да еще когда речь идет не о банальных табуретках, а о двух мужчинах, Катерина не знала.

Саша оказался дома. Он лениво тянул пиво, лежа перед телевизором.

– Я так устал сегодня, – это были его первые слова, едва Катя ввалилась в комнату.

– С чего бы это? – неожиданно сварливо спросила она и тут же поправилась: – В смысле, чем сегодня занимался?

Ссориться сразу было неправильно, хотя она вдруг поняла, что Лизины слова ее задели. И вряд ли подруга на досуге размышляла о мотивах Сашиного поведения. Скорее всего, она что-то знала, иначе с чего бы ее странная оговорка. Представить, что ее обманули, Катя никак не могла. То есть поводов для измены – на ее взгляд – не было. Она старалась угодить во всем, Саша был всем доволен, и с чего бы ему глядеть на сторону? Если бы Катерина изложила свою точку зрения Кротовой, то очень повеселила бы ту и услышала бы очень много нового о взаимоотношениях полов. Но Катя хотела разобраться сама, не чувствуя за спиной давления кротовского авторитета, поэтому рассуждать с Лизой на эту животрепещущую тему не стала.