Мэл подняла голову. Разглядывая его, она чувствовала начало чего-то. Может, удастся успокоиться и увидеть еще и конец.

— Тогда лучше сядем и пристегнемся.

— Я возьму ваш бокал.

Она с облегченным вздохом схватила тарелку, радостно впилась зубами в сандвич, спросила, заметив его улыбку:

— В чем дело?

— Думаю, что действительно должен вас угостить настоящей едой.

— Ничего вы мне не должны. — Хлебнула вина, которое так отличалось от всего, к чему она привыкла. Сделала еще глоток. — Я за себя сама плачу.

— Я заметил.

Мэл склонила голову.

— Некоторых это пугает.

Улыбка не исчезла.

— Правда? Меня не пугает. Все-таки по окончании дела, может быть, согласитесь поужинать? Отметить хорошо сделанную работу.

— Может быть, — прошамкала она с полным ртом. — Бросим жребий, кому платить.

— Боже, вы просто обворожительны, — фыркнул Себастьян, вытянул ноги, довольный, что она села напротив него, а не рядом. — Почему занялись частным сыском?

— Ммм?..

Он опять улыбнулся.

— Пришел мой черед спрашивать. Почему такую профессию выбрали?

— Люблю разгадывать загадки. — Мэл встала с пустой тарелкой, но Себастьян сам отнес ее к буфетной стойке.

— И только?

— Правила уважаю. — Можно удобно подобрать под себя ноги на широком сиденье. Хорошо. Сон освежил, надежда живет, с таким спутником все возможно. — По-моему, кто-то должен требовать платы за их нарушение. — Самолет начал снижаться. — Загадки я люблю разгадывать самостоятельно. Поэтому была приличным, но не выдающимся копом, а стала хорошим частным сыщиком.

— Не желаете играть в команде.

— Нет. А вы?

— Тоже. — Он улыбнулся в бокал с вином, взгляд обострился, сфокусировался. — Хотя правила часто меняются. Порой грань между добром и злом размывается. Как принимаете решение в таких случаях?

— Знаю, какие правила измениться не могут, какие грани не размываются и не пересекаются. Просто чувствую.

— Понятно. — Новый неожиданный признак силы. — Просто чувствуете.

— Тут нет ничего сверхъестественного. Я не ясновидящая. — Кажется, видно, к чему он ведет, нельзя бросать ему веревку. — У меня не бывает видений, озарений, или как там у вас говорится.

Себастьян приветственно взмахнул бокалом:

— Однако вы здесь, правда?

— Правда, Донован. — Если хочет смутить ее, пусть оближется. — Я здесь, потому что не хочу упускать ни одной ниточки, даже самой тоненькой и фантастической.

— И?.. — улыбнулся он.

— И хочу посмотреть, что вы видите и чуете. Может быть, у вас верный инстинкт. В инстинкт я верю.

— Я тоже. — Самолет плюхнулся на посадочную полосу. — И я верю в инстинкт, Мэл.

Всегда тяжело выпускать из рук вожжи. Разумеется, ничего нет плохого в сотрудничестве с местной полицией и с ФБР, только лучше работать по-своему. Ради Дэвида Мэл десять раз прикусывала язык во время беседы с федеральным агентом Томасом Деверо.

— Я получил о вас сведения, мистер Донован. Фактически многие мои коллеги считают, что вы не только заслуживаете доверия, но и творите подлинные чудеса.

Сидя в маленьком кабинетике с бежевыми стенами, как король на троне, по мнению Мэл, Себастьян слегка склонил голову.

— Я принимал участие в некоторых расследованиях федеральных служб.

— В том числе недавно в Чикаго. — Деверо пролистал досье. — Жуткий случай. Жаль, что мы не сумели раньше вмешаться.

— Да. — Больше Себастьян ничего не сказал, картины еще живы в памяти.

Агент почесал круглую лысую голову, ткнул пальцем в дужку очков на переносице.

— И вас, мисс Сазерленд, представители правоохранительных органов Калифорнии признают вполне компетентной.

— Значит, могу спать спокойно. — Проигнорировав предупреждающий взгляд Себастьяна, Мэл подалась вперед. — Нельзя ли опустить предисловие? Мои друзья в отчаянии. Дэвид Меррик всего в нескольких милях отсюда…

— Это еще надо установить. — Деверо отложил одну папку и взял другую. — После вашего звонка мы собрали всю доступную информацию. Федеральный агент уже опрашивает указанного вами свидетеля в мотеле «Дюна» в Юте. — Он снова поправил очки. — Свидетель положительно опознал Дэвида Меррика по фотографии. Мы стараемся идентифицировать женщину.

— Тогда зачем мы здесь сидим?

Агент уставился на Мэл поверх очков, снова соскользнувших с переносицы:

— По-вашему, надо стучать в каждую дверь в Форест-парке и спрашивать, не украли ли хозяева мальчика? — Не дав ей слова сказать, он поднял пухлый палец. — В данный момент поступают данные о всех детях мужского пола в возрасте от шести до девяти месяцев. Документы об усыновлении, свидетельства о рождении. Проверяется, кто сюда переехал с ребенком за последние три месяца. Не сомневаюсь, к утру возможные варианты существенно сократятся.

— К утру? Слушайте, мы почти сутки сюда добирались, теперь вы нас заставляете ждать до утра?

— Именно, — подтвердил Деверо. — Сообщите, где остановитесь, мы с вами свяжемся по мере развития событий.

Мэл вскочила.

— Я знаю Дэвида и могу опознать. Прочешу окрестности, установлю наблюдение…

— Это федеральное дело, — прервал ее агент. — Возможно, мы попросим вас опознать ребенка. Хотя у нас есть фотографии. — Деверо перевел взгляд на Себастьяна: — Я взялся за это по рекомендации агента Такера из Чикаго, которого знаю двадцать с лишним лет. Поскольку он более или менее верит в экстрасенсорные способности, а мой внук почти ровесник Дэвида, не стану советовать вам вернуться в Калифорнию и предоставить нам разбираться.

— Мы высоко ценим вашу помощь, агент Деверо. — Себастьян поднялся, подхватил Мэл под руку, крепко стиснул, чтобы она не изложила свое личное мнение на этот счет. — Я забронировал номера в «Дабл-три». Будем ждать сообщений.

Удовлетворенный Деверо тоже встал, протянул руку.

— Федералы вечно считают частных детективов паршивыми шавками, — буркнула Мэл через пару минут, выйдя в удушливый атлантский вечер.

— Он свое дело сделает.

— Правильно. — Она так разволновалась, что позволила открыть перед собой дверцу машины, взятой в аэропорту напрокат. — Потому что какой-то его приятель расписал ваши подвиги в Чикаго. Кстати, чем вы там отличились?

— Не так уж отличился. — Себастьян захлопнул пассажирскую дверцу, направился к водительской. — Вряд ли вас устроит выпивка в баре и безмятежный ужин.

— Ни в коем случае. Меня бинокль устроит. Где-то поблизости должны быть спортивные магазины.