– Умер и умер, не мои проблемы, - депутат, которого недавно нашли мёртвым. Был клиентом – был живым. А потом съебался с нашей фирмы, не взял ребят в качестве охраны, вот и последствия.

– Я был с ним, когда его убили.

– Что?!

Блять, Клык же тоже с ним работал. Деньги отмывал и через несколько компаний прогонял. Если Клык его грохнул, то это всё меняло. Блять, куча проблем и заморочек, чтобы прикрыть друга. Почему раньше не сказал? Теперь нужно найти ментов, которые остались верными и подкормленными нами и узнать, что там по его делу продвигается?

– Что-то случилось?

В двойном проёме появляется Ася. Она осматривает гостиную, ища причины шума, а затем останавливается на подруге.

– Арина?

Девушка поправляет волосы и смотрит на подругу. Даже отсюда вижу всю надежду во взгляде. Сжимает тонкими пальцами кухонное полотенце, мнётся. Мне не нравится такое её поведение. Как бы не сказала,чего по глупости, из-за чего потом всем херово будет. Делаю шаг, желая остановить, но она успевает произнести:

– Ты приехала меня спасти?

Я замираю, слыша слова девушки. Спасти? Спасти, блять? Какого хера она творит. Сжимаем ткань, смотрит неуверенно, но не пытается исправить положение.

– Спасти тебя? – Арина поднимается с дивана, переводя взгляд с подруги на меня. И обратно. Думает, мысли крутятся в голове, обрабатывая.

– Да, - Ася подходит к ней и тянет за руку. Ни капли не смущается своих слов. – Я сейчас запущу эту чёртову сковородку в окно. Вместе с блинами.

– Господи, ты решила блинчики приготовить?

– Мне захотелось. Помоги мне с этим.

Сковородку с блинами. Напряжение отпускает, и я делаю глубокий вдох. Она меня когда-то доведёт своими постоянными выходками. Специально же построила разговор именно так. Испугать, взбодрить, заставить напрячься и гадать. Решила поиграть со мной, крупицы стали в характире проявить. Только такая она мне ещё сильнее нравится.

– Да, конечно. Думаю, вам лучше поговорить вдвоём. О Баширове и прочем.

Заметно, с каким нежеланием Арина идёт в сторону кухни, но оставляет вдвоём обсудить все дела. Желание узнать, что происходит с подругой ничуть не меньше, чем желание узнать о делах Клыка. Но выбирает подругу. Это многое о ней говорит.

– Итак, Баширов, - я приподнимаю брови и смотрю на Клыка. Мне нужна вся история. Сейчас.

– Он киданул меня. Точнее не так. Он месяц не пользовался моими услугами, и девка Арабины подтвердила, что у него новые счета. Которые создавал не я.

– Кто-то новый? – я напрягаюсь. Каждый из нашей компании занял нишу на рынке и был лучшим в ней. Мы много лет угробили и много людей убрали для этого. Баширов, депутат с крупным бизнесом не мог перейти к какой-то мелкой фирме. – Кто?

– Без понятия. Он и ещё пару клиентов. Никто не отказывался, но пропали с радаров.

– Блять, Клык, почему ты раньше не сказал?

– Я разберусь с этим, - получается жестко и громко. По-мальчишески. У нас четыре года разницы, но в свои двадцать семь он остаётся ещё совсем зелёным. С кучей опыта. С охрененными мозгами и схемами. Сильный, властный, но мальчишка. С желанием доказать что-то, самоутвердиться, показать, что он круче остальных. И помощь принимать не умеет. – Я поехал к Баширову поговорить. Там он и какой-то Игорь были. А потом услышал выстрелы. И опа – труп на полу.

– Игорь который Харукан?

– Нет, не его голос. Я на диктофон записал, могу скинуть, послушаешь. А перед этим Баширов отдал всю инфу по мне. Может, и по вашей охране тоже. Сам бы убил, но меня опередили.

– Мы же закончили с убийствами, Клык.

– Эту мразь не жалко. А ещё такой вопрос, вы когда его проверяли, как упустили, что он малолеток любит?

– В смысле? – я сжимаю подлокотник, поддаваясь вперёд. Мы проверяли всех, с кем начинали работать. Связи, деньги, слабости. Всё то, на что можно было давить и то, что было недопустимо в партнёре. Это было неправильно и мерзко. Даже с Асей, когда она сказал, что шестнадцать, я готов был ждать. Одно дело, когда просто понравилась, а другое – тащить в койку. – Откуда знаешь?

– Знаю просто, это не важно.

– Клык. Ты и так много скрыл. Ещё немного и я начну думать, что ты и многое другое скрываешь.

– Это не имеет отношения к делу, - он сжимает кулаки и смотрит, прищурив глаза. Начинает закипать и злить. Из-за простого вопроса так не взрываются. – Лютый достал информацию.

– Ложь. Арина сказала? – только из-за этой девчонки он так заводился. И только её тайны готов был защищать. Будь это Лютый на самом деле – сказал бы сразу, не придумывая отмазок. – Клык, давай без лжи. Я уверен, что не просто так Гриц начал лезть. Мы оба уверены, что за нашими проблемами стоит кто-то один. Поэтому надо работать вместе. Как всегда.

– Без лжи? Тогда может сейчас скажешь, как Ася вдруг стала твоей невестой? Расскажи мне про любовь с первого взгляда, и я от души посмеюсь. Ты, Зверь, можешь кому угодно задвигать что-то. Но я знаю тебя и знаю подругу Арины. Тебе девок мало?

– Ася не девка. Следи за языком! – сам не замечаю, как взрываюсь из-за простого слова. Сам стольких и девками называл, и бабами, и ещё как похуже. Но Асю так называть никому не позволю.

– Не девка. И не шалава, которая из-за денег прыгнет тебе в постель. Что ты сделал, чтобы её получить? Угрозы или шантаж?

– И то и другое, - произношу сквозь зубы, не желая откровенничать. – Это не важно. У нас свадьба скоро, ты приглашен.

– Это важно, потому что из-за твоей девчонки Арина мне мозги выебет. Ася практически самый близкий для неё человек. И как мне с этим быть?

– Скажи не лезть. Бабам вообще нечего в мужские дела лезть.

– А Веру ты давно знаешь? Арина ещё норовистей. Просто сделай так, чтобы это не всплыло.

Да, если Арина хуже Веры, то лучше её вообще не трогать. В идеале, потому что девушка Клыка и не мне лезть в их отношения. Как и не им в мои. Но Вера, хоть и была смирной и тихой, но Пулей вертела хорошо. Не специально же, не для выгоды или подстав. Просто проявляла свою заботу и истерику таким способом. И если мне, казалось бы, это выносом мозга, то Пуле подходило. Он больше бесился, когда с ним не говорили и молча обижались. А по мне, так лучше пускай дуется, чем лезть куда не стоит. Как Ася.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Правду отец когда-то говорил, обучая, как вести себя с девушками. Он постоянно повторял, что каждая девушка, абсолютная каждая, выносит мозги. Истерит, обижается, высказывает недовольство. Просто у каждой бабы свой способ: кто-то швырялся вещами, другая молчала, а третья заставляла город перерывать в её поисках.