— Да, да, очень красиво, Ролло. Но, пожалуйста, не мешай. Разве ты не видишь, что мы разговариваем?

Но от Ролло было не так просто отделаться. Он состроил смешную рожицу, бормоча себе под нос и вертя так и сяк лапами, словно пытаясь за что-то уцепиться.

— Василика, смотри, смотри! — приставал он. Василика сунула ему в рот кусок крыжовенного бисквита:

— Теперь сиди и пей свою наливку, как хороший мышонок. И пожалуйста, не говори с набитым ртом.

Ролло растопырил лапу и с урчанием уставился на насекомое, сновавшее туда-сюда по его ладошке:

— Смотри, племяневелико!

Все трое взглянули на него с изумлением. Малыш показывал им то, над чем они до сих пор безуспешно ломали голову.

— Муравей!

— Ну конечно, племя невелико. Именно так Мафусаил и старый аббат Мортимер называли муравьев: племя невелико.

— Где ты его нашел?

Ролло вытянул лапу с блуждавшим по ней муравьем:

— Подвал ежа Пики!

Все бросились бегом через лужайку, минуя Большой Зал, и дальше — вниз по лестнице в Пещерный Зал, по маленькому коридору в дальнем его конце и под уклон по скользкому от сырости спуску в винные подвалы. Амброзии Пика лежал, сладко похрапывая во сне, рядом с ним валялся пустой кувшин. Кротоначальник кивком головы подал знак, и все, пройдя на цыпочках мимо спящего ежа, поспешили вслед за малышом Ролло через сумрачный подвал. Он привел их в то место, где хранились запасы вина из тернослива, к огромной дубовой, старинной выделки бочке, которая стояла здесь с незапамятных времен. В одном месте в прогнившей древесине между досками образовалась щель, и бочка подтекала. Ролло показал на пол, где застыла лужица темного липкого сока. Муравьи, выстроившись в длинную вереницу, суетливо подбирали засохший сладкий осадок.

— Вот смотри, племяневелико. Василика в восторге всплеснула лапами:

— Умница, Ролло! Давайте проследим за ними и посмотрим, куда они ходят.

Процессия муравьев деловито шествовала вдоль стены, заходя далеко в подвалы, и наконец сворачивала вправо, следуя по какому-то старому проходу.

— Погодите минуту, — сказала Винифред. — Я схожу за факелом. Здесь совсем темно.

Они остановились, наблюдая за муравьями, неутомимо прокладывавшими себе путь вперед, навстречу другой цепочке, пробегавшей мимо обратно к лужице сока. Винифред возвратилась. При ярком свете сплетенного из прутьев пылающего факела, который выдра держала поверх голов, продвигаться стало значительно легче.

Они пустились дальше по старому проходу с бесконечными изгибами и поворотами меж покрытых плесенью стен. Свет вырвал из темноты преградившую путь тяжелую деревянную дверь. Муравьи, однако, следовали дальше, проходя сквозь щель внизу двери. Кто-то из собравшихся потянул за тускло отсвечивавшее медное дверное кольцо. Заскрипели ржавые петли, и дверь медленно отошла. Это напугало муравьев. Смешав свои ряды, они разбежались в разные стороны.

— Постойте теперь спокойно, дадим племени невеликому время выстроиться снова, — посоветовала Василика.

Они подождали, и вскоре муравьи, позабыв о вторжении чужаков, вновь продолжили свое движение.

Муравьи ползли в небольшую, похожую на пещеру комнату, где было полно старых бочек, инструментов и старых скамей. Муравьи потянулись извилистым путем между разбитыми, трухлявыми бочонками, кадушками и большими пивными бочками через комнату к следующему проходу, который скорее напоминал прорытый немощеный ход. Ход все круче поднимался вверх.

— Это похоже на какой-то прорытый без надобности туннель. Возможно, при разработке плана строительства произошла ошибка и этот ход так и оставили открытым, — предположила Василика.

Иногда на пути попадались старые корни. Встречались и валуны, через которые нередко приходилось перелезать, упираясь головой в низкий земляной свод. Василика и Винифред начали уже с тоской вспоминать о солнечном тепле и свете дня наверху. Ролло был слишком взволнован, чтобы думать о чем-то постороннем. Он с увлечением шел по муравьиному следу. Кротоначальник, привычный к путешествиям по темным подземным ходам, невозмутимо шествовал сзади. Наконец туннель расширился, образуя пространство, мало походившее на комнату, коридор или пещеру. Они вышли в низкое, сумрачное помещение, свод его поддерживали каменные колонны, а в дальнем конце виднелась перерезавшая путь стена. Факел осветил вереницу муравьев, которые взбирались по стене, лавируя между залепленными известкой зазорами, и пропадали в щели между двумя тяжелыми блоками из красного песчаника.

Винифред приблизилась к стене и высоко подняла факел:

— Вот где они ходят. Но боюсь, нам придется стать размером с муравья, чтобы последовать за ними. Ой, а это что… Смотрите!

Ролло и Василика смахнули пыль и сухие комья земли с самого широкого из каменных блоков и расчистили надпись.

— Ага! Это первый камень, заложенный в основание аббатства Рэдволл. Посмотрим, что гласит надпись! — воскликнула Василика. Она подозвала Винифред с факелом поближе и прочла вслух: — На сей камень полагаем все наши надежды и усилия. Пусть стоит аббатство Рэдволл вечно, пусть будет домом для всякого миролюбца и раем для обитателей Леса. В сезон Весны Поздних Подснежников камень сей был заложен нашим защитником Мартином Воителем и аббатисой Жерменой. Да будут наши зимы краткими, весны зелеными, наши лета долгими и осени изобильными!

Некоторое время все хранили молчание с таким чувством, словно им довелось коснуться самых истоков великой истории Рэдволла.

Наконец Кротоначальник нарушил тишину:

— Хур-рошо, побудьте пока здесь, а я схожу за своей артелью копателей. Тут работа для кротовьих лап.

Крот ушел, остальные уселись, глядя в свете угасающего факела на камень.

Полуденное солнце мерцало, играя блестками в струях глубокого, полноводного потока, сбегавшего по каменному ложу ущелья между двумя холмами. Закованные в цепи пленники напились из него вволю, перед тем как лечь на нагретые солнцем камни. Горностай Клиноспин уселся неподалеку. Он поглядел на них, угрожающе выставив хлыст:

— Эй вы, там, опустите головы и спите, пока вам позволено. А если услышу шепот, клянусь клыком, все хвосты вам поотрываю!

Двинувшись прочь, горностай поскользнулся на мокром камне. Он тотчас вскочил и вновь погрозил хлыстом:

— Помните, что я сказал! Глаза закрыть, лежать тихо и не звенеть цепью, не то отведаете вот этого!

Пленники притихли, думая каждый о своих родителях. Маттимео пожалел о том, что причинял своим отцу и матери столько беспокойства. Он опустил взгляд на свои цепи и решил, что если ему суждено когда-нибудь освободиться и вернуться в Рэдволл, то он будет хорошим сыном.

— Матти, ты спишь? — прервал его мысли торопливый шепот.

— Нет, Тэсс. Что такое?

— Я скажу тебе, только ты лежи тихо. Когда Клиноспин поскользнулся и упал, он выронил свой кинжал. Я его подобрала.