– А иначе здесь не получается. Я могу быть свободной?

– Вы и были свободной. Можете идти, у меня к вам вопросов пока больше нет, у вас, судя по всему, тем более. Но примите совет, Лариса Константиновна. Будьте предельно осторожны и внимательны.

– Мне грозит опасность?

– Думаю, что прямой угрозы нет, но кто-то, кто очень хорошо знает вас и ваше ближайшее окружение, очень старается нанести вам вред. Серьезный вред. А почему? Ответ на этот вопрос должны найти вы сами. Следствие продолжается, и нам еще придется встречаться. Пожалуйста, постарайтесь не покидать города без предупреждения и без уважительной причины. Содержание нашего разговора тоже не следует разглашать, даже близким друзьям. Если вам нечего больше сказать, не смею задерживать. Внизу вас пропустят, я позвоню. До свидания.

– Всего хорошего.

Бестужева поднялась со стула, пошла к выходу, но у дверей вдруг остановилась и повернулась к следователю:

– Возможно, это полная ерунда, Валерий Андреевич, но наутро после каждого убийства я находила на коврике у двери сломанную гвоздику.

– Что? Гвоздику?

– Да. Обычную гвоздику, только переломленную у цветка.

– Так! Придется вам еще ненадолго задержаться. То, что вы сообщили, может оказаться весьма важным. Прошу, вернитесь на прежнее место.

Бестужева вернулась к столу и присела на стул.

– И что за гвоздики вы находили у себя перед дверью утром после убийств?

– Обычные гвоздики, которые продаются в любом цветочном магазине и на улицах. Первую я увидела, выходя из квартиры 22 июня, еще не зная, что убит Слава Корнеев, ну, а вторую сегодня, когда шла к вам. Скорее всего, это либо случайность, либо чья-то шутка. Знаете, поступки людей иногда очень трудно объяснить. Кто-то кормит птиц, а кто-то отстреливает. И каждый убежден, что именно он делает полезное дело.

– Вы считаете, у вас появился поклонник, весьма своеобразно оказывающий знаки внимания?

– А разве это исключено?

– Нет, не исключено. Но зачем этот воздыхатель ломает цветы? Ладно, то, что гвоздики появляются после убийств, случайность. Но зачем ломать их?

– Не знаю.

– Странно. Вы выбросили цветы?

– Первый цветок. Второй у меня дома, я спешила и бросила его в прихожую.

– Мне бы хотелось взглянуть на него.

Бестужева удивленно посмотрела на следова-теля.

– Увидеть? Уверяю вас, это обычный цветок.

– И тем не менее. Вы не пригласите меня к себе домой?

– Мне надо в офис.

– Не думаю, что один час как-то повлияет на рейтинг вашей политической партии.

– Ну, хорошо. Только обещайте, что из дома вы отвезете меня в офис.

– Само собой. Минуту. – Следователь по телефону внутренней связи набрал номер: – Алло! Антон? Привет, это Воронов.

– Привет! Если ты насчет трупа Себенко, то заключение еще не готово.

– Я не насчет трупа Себенко, у меня к тебе личная просьба.

– Да? Ну, выкладывай свою просьбу, только учти, у меня дел по горло.

– У нас у всех дел по горло. Мне надо, чтобы ты проехал со мной и одной милой дамой к ней на квартиру.

– А дама замужняя?

– Да!

– Это хуже. У меня, Валера, нет времени, да и начальство не отпустит.

– С начальством мы как-нибудь поладим. Ты мне нужен.

– Хорошо. Но только из уважения к тебе. Что мне с собой взять?

– Ты у меня спрашиваешь, что тебе, эксперту-криминалисту, взять на осмотр места происшествия?

– Так мы едем на место происшествия?

– Черт, ты совсем запутал меня. Мы поедем осмотреть квартиру дамы.

– А как насчет санкции?

– Женщина любезно приглашает нас к себе, так что никакой санкции не требуется.

– Понял. Мне к тебе зайти?

– Выходи во двор на стоянку. К моей машине.

– А ты тем временем реши вопрос с начальством.

– Решу!

Следователь набрал другой номер:

– Игорь Васильевич? Воронов. Здравия желаю.

– Здравствуй, Валерий Андреевич, слушаю тебя.

– Мне на пару часов нужен Верейко.

– Могу знать, зачем? Хотя догадываюсь, Антон попросил тебя отпросить его, чтобы освежиться, как он говорит, пивком. С утра у него был ужасный вид. Спивается наш эксперт.

– Антон ни о чем меня не просил. Он действительно мне нужен.

– Добро, Валера, но вернуть его ты должен в работоспособном состоянии.

– Конечно, Игорь Васильевич, благодарю.

– Не за что. Но долг платежом красен.

– Обращайтесь в любое время.

– Договорились.

Переговорив с коллегами, следователь поднялся:

– Ну, что, Лариса Константиновна, едем к вам домой?

– Мне надо позвонить в офис. Там не привыкли к тому, чтобы я являлась не вовремя.

– Звоните. И узнайте, пожалуйста, заодно, кто сейчас из вашего персонала и по какой причине отсутствует на работе?

– Зачем это вам?

– Просто из интереса.

Бестужева достала сотовый телефон, набрала – номер:

– Оля? Бестужева! Как у нас дела?.. Борисов? Но он же в командировке вместе с Гриневичем?.. Вот как? И когда? В три… Конечно, буду…. Подъеду, – она взглянула на часы, – в час, максимум в половине второго. Алле передай, чтобы подготовилась к встрече председателя партии… Что? А где она?.. Зачем?.. Ясно. С ней сама переговорю, а ты там предупреди всех, чтобы в офисе был идеальный порядок, особенно документация.

Бестужева выключила телефон и повернулась к следователю:

– В 15.00 отделение намерен посетить сам председатель партии Александр Сергеевич Борисов. Надеюсь, мне не надо объяснять, что я должна быть в офисе за час до его приезда.

– Вы будете в офисе в 14.00. А на работе, как я понял, отсутствует ваш помощник и подруга Алла Владимировна Плаксина?

– Да!

– Секретарь в курсе, почему ее нет на месте?

– Конечно. Алла поехала сюда. Как вы правильно заметили, она моя подруга, потому и беспоко-ится.

Воронов подошел к окну, подозвал Бестужеву и кивнул на женщину, стоявшую у забора:

– Это и есть Плаксина?

– Да!

– На фотографии она несколько другая. Вам надо переговорить с ней?

– Обязательно.

– Тогда ступайте к подруге, я заберу эксперта и подъеду к вам. Плаксина на машине?