пока вода полная, на входе развернуться, когда с носа и кормы до берега остаётся метра по три. А то можно не успеть и так поперёк остаться, и переломиться на малой воде, о чём любезно предупреждает лоцман, а потом нестись минут сорок кормой без буксира, так как судну с боутрастером он не положен тут, лавируя на приличном течении между пароходами, стоящими на обоих берегах этой речушки. Ну, а кормой, потому что там просто из-за ширины этой клоаки пароходу негде развернуться на выход. Грейт-Ярмут этот замечательный порт называется, если кому повезёт там побывать. Нам везёт. Как сказал лоцман, за три дня до нашего прихода здесь был сильный шторм, волны были по одиннадцать метров. Большой танкер пришёл двести сорок метров длиной, с полностью разбитыми всеми палубными механизмами. Не работало, говорит, ничего. Что творится с погодой на Земле!

В плане подготовки к сдаче дел купил по примеру деда витаминов комплекса анти-стресс в Фойнесе. Но, по-моему, получил обратный эффект. Тут же пожаловался жене, что мысль о том, что не послать ли всё это к чёртовой матери, продолжает посещать меня, и, наверное, будет посещать периодически в так называемые трудные минуты. И, наверное, это нормально. Ненормально то, что я всё ещё здесь сижу, и сам не знаю сколько это всё протянется.

09.12.02 Понедельник. Не люблю понедельники, и всё тут. Так и ждёшь чего-нибудь. Ещё и заход в Дублин на понедельник выпал. Зашли-то вроде нормально, но в безобидной ситуации погнули моряки с двумя командирами во главе деталь от трапа. Не выдержал, сорвался и наорал. После этого не очень уютно себя чувствовал, хотя вроде и прав, но надо было бы всё это на пару тонов ниже. Сказалась бессонная ночь, да и нервишки начали сдавать в конце. Надо дотянуть до вечера и завалиться спать пораньше. Днём не дадут, слишком много визитёров запланировали греки для нас.

11.12.02 Слава богу, вышли из Дублина. Выход получился нервным и долгим. Сначала выяснилось, что лоцман из-за плохой погоды сможет только отвести от причала, а дальше сами, иначе сдавать его придётся только в Англии, и ещё заплатить за это изрядную сумму. Агент предложил ждать до утра улучшения погоды, и у меня даже начала закрадываться мыслишка, «а не согласиться ли»? Всё это ещё усугублялось обстоятельством, что по погоде и по расстоянию, учитывая, что топлива у нас в обрез, лучше было идти Севером, через Шотландию, чем через Ла-Манш, но, по информации второго помощника, у нас не хватало карт для этого, и к следующему дню агент не очень уверенно, но обещал их найти для нас. Но при более тщательно проверке своей коллекции (бардак) карты нашлись, и решено было, несмотря на шторм, выходить. Но, видно уж день был весь такой, прождали буксиры три часа, с отьездами и приездами лоцмана, и вышли в штормягу, с трудом разбирая дорогу между буями, скачущими между валами пенных волн. Сразу, конечно, начало болтать по-чёрному, всё полетело со столов, и боцман едва успел добежать с бака в надстройку чудом не смытый волной, закрепив якоря. Я понял, что море так просто отпускать нас не хочет в отпуск, и ещё покажет нам кузькину мать на этом переходе, о котором мечталось весь контракт, как о чем-то самом желанном.

12.12.02 17.00 Прошли проливом Пентланд Ферс и нацелились на Скаген. Погода не ахти, юго-восток до шести, но жить можно, гребём около одиннадцати узлов.

14.12.02 06.00 Наконец-то добрались до Скагена. Что-то стал плохо спать. Упорно лезут в голову мысли, что пора завязывать, хотя бы на время. Проворочался до четырёх утра, придя к выводу, что остановка необходима. Видимо, наши прямые отношения с морем исчерпали себя на данном этапе. Если их продолжать, то надо делать большое усилие над собой, попросту насиловать себя. Нет желания, да я думаю и нужды этим заниматься. Я давно мечтал сделать большой перерыв в плаваниях, чтобы обдумать всё, осмотреться, и принять решение, что делать дальше. Или продолжать (даже об этом думать сейчас не охота), или попробовать себя ещё раз на берегу – то, о чем я уже давно и с надеждой думаю, но обстоятельства всё отодвигали исполнение задуманного. В этот раз, вроде, настроен решительно. Ладно, доберёмся до дома, будем обсуждать. Есть намерение просидеть всё лето, до осени, потихоньку подыскивая себе работу, а осенью уже выходить на эту работу. За это время закончить все дела по квартире, и в деревне особенно, которые скопились за эти годы, что у меня не было отпуска летом, съездить отдохнуть с Любой куда-нибудь, может ещё и на машине на юг – тоже давняя мечта. Ну, в общем, начать как-то жизнь по новой попробовать, хоть и на старую, прежнюю жизнь я не в обиде, но расставания и разлуки стали так мучительны, что спасу нет.

14.12.02 Рейд Копенгагена – последняя остановка перед приходом. Топлива взять чуть-чуть, чтобы был запас.

15.12.02 01.30 Прошли Дрогден. «Можно расслабиться мне!» – как стенал тут Бухайло Егорыч, когда прошёл Дрогден в балласте, правда, может первый раз в жизни прошёл. Завидно даже. Всё просто. Чтобы не устать ото всего этого, надо просто в этом во всём не участвовать, жить как бы в стороне ото всего какой-то своей жизнью, влезая в неё только когда тебе персонально что-то понадобилось. Один знакомый престарелый капитан тоже наставлял меня недавно: «Чего, говорит, там волноваться-то, абсолютно нечего». Правда, сам от прямого контакта с этим делом слинял уже лет пятнадцать назад с микроинфарктом, как раз, по-моему, в возрасте, что и у меня сейчас. Ладно, иду в баню в два часа ночи. Вот это всё писание, интересно, нормально это, или нет. Ведь раньше у меня таких позывов не было. Или это просто с появлением ноутбука связано? Думаю, что пришла пора отдохнуть и что-то поменять, пока крыша не съехала.

20.12.02 Вот и дождался смены. Думал, что это будут самые светлые дни за весь период плавания, а получилось, наоборот. И всё благодаря приезду на сдачу дел аж двух суперов. Да, повезло нам в конце контракта опять в кавычках. Скинуло в шторм караван ещё одно из наших судов, и понеслась катавасия. Пошли циркуляры, меры по предотвращению и суперинтенданты. И всё это на нас на восьмом месяце контракта, на самую смену. Ну, ребята, суперы которые, свежие приехали, под впечатлением и в предвкушении себя показать в свете новых решений. Один неглупый, но горячий и упёртый, мой однокашник Толя