Так что сейчас в комнате не один безумец, а двое. И две возможных жертвы.

— Р-Рунос л-лечит в-вашу сестру… — пробормотал несчастный старик.

Его благополучие рассыпалось пеплом — едва при дворе появился мидантийский выскочка. И пока выскочка жив — жизнь самого мэтра Груара не стоит и ломаного лу. Бедолага это понимает. Потому и старается поскорее убраться подальше от разгневанного принца.

По морщинистому лбу каплями стекает пот. Дрожащая рука пытается нашарить за спиной золоченую дверную ручку…

Ревинтер едва подавил смех. Нельзя! Раз уж он всё равно здесь — лучше узнать побольше. Не привлекая к себе внимания. По возможности.

— Вытащи его из постели этой шлю… — Эрик осекся. Неужели даже он сообразил, что сестру и законнорожденную принцессу так не называют? — Проговоришься кому-нибудь — убью! — рявкнул Его самозваное Высочество несчастному лекарю. Уже едва живому от ужаса.

От трона до двери у здоровяка уйдет шага три. Если выпустит на свободу бьющегося в припадке братца…

Министр на всякий случай осторожно отступил еще на два шага. Не стоит лишать себя лишнего шанса. Вдруг Эрик успеет опомниться?

— Кл-лянусь… я и н-не м-м-мыслил… Я — м-могила…

Заикается или просто напуган чуть не до потери сознания?

— Делай, что можешь! Дай ему снадобье — пусть уснет!

Лекарь покорно склонился над королем. Насильно уложенным прямо на розово-голубой ковер. Недавний подарок почти покойного Гуго.

Лицезреть подобные приступы Бертольду уже приходилось. Но вот сам процесс лечения — нет. Такие тайны — смертельны для случайно посвященных. Но министр финансов нужен даже Эрику. Будем надеяться. Поэтому вышеозначенный министр может вдосталь удовлетворить любопытство. И насладиться зрелищем.

Странной формы зеленоватая склянка. Трясущийся врач дрожащими руками пытается влить содержимое в монаршее горло. Только дорогу преграждают зубы. Вот-вот сомкнутся — на сухих старческих пальцах…

— Ревинтер, не стойте столбом! — медведем рычит Бастард. Не оборачиваясь.

Бертольд, не торопясь, но и не медля, приблизился к распростертому на ковре короленку. Бьющемуся в припадке.

Избегая мутного взгляда выпученных глаз, разжал крысенышу челюсти. Стараясь не порезаться о края зубов. Кто его знает, как это бешенство передается? Может — через укус?

Мэтр Груар торопливо вылил в королевскую пасть сразу полсклянки. Быстро поднялся с колен и немедленно отступил подальше. Пот уже ручьями льет по желтоватому пергаментному лбу…

— Если с Его Величеством хоть что-нибудь случится — убью! — рявкнул стандартную угрозу Эрик.

Бедолага врач едва не выронил не только склянку с остатками зелья, но и саквояж.

Королевский брат потянул за колокольчик на стене. Едва не вырвал шнур с мясом. Вспомнил-таки, что слуг зовут не с помощью громогласной глотки. В королевском дворце, по крайней мере.

— Ревинтер! — лапища Его незаконного Высочества опустилась на обтянутое сине-белым сукном плечо Бертольда. — За это надо выпить! Идем!

— Благодарю Вас, Ваше Высочество. — Не будем забывать, как Эрик падок на лесть. А покойный Фредерик открыто называл отпрыска сыном и принцем. В присутствии придворных. И иностранных послов. — Но я слишком устал. А с утра должен приступить к выполнению приказа Его Величества.

Отравлений за Эриком покамест не водилось. Но после сегодняшнего есть и пить в королевском дворце Бертольд воздержится. Да и общество на вечер предпочтет другое. Хорошенького понемногу.

— Жаль… — поскучнел Ормхеймский Бастард. — В этом дворце без Гуго и выпить-то не с кем. Ну ладно — удачно тебе поймать того кретина, что дядю едва не пристрелил.

Воистину — кретина. Четыре выстрела — и ни одного смертельного. Сам Ревинтер такого горе-стрелка никогда бы не нанял.

Точнее — стрелков. Судя по тому, что стреляли одновременно, — их было не меньше двух.

По пути к карете Бертольда никто не остановил. А оказавшись в родном сине-белом экипаже, министр невольно почувствовал облегчение.

«Едва не пристрелил», хм. А может, все-таки повезет? Может, не «едва»?

2

Жанна золотым комочком скорчилась на алом покрывале кровати. Напрочь сбитом. Хрупкие пальчики нервно комкают изящные кисточки мягкой бахромы.

Принцесса кажется сейчас такой маленькой, хрупкой и… жалкой. В облаке кружев ходят ходуном нагие плечи. Бледно-золотистый шелк подушки потемнел от слёз…

— Это — конец, Рунос! Кардинал умрет. Они говорят об этом, как о чём-то решенном! Они уже его схоронили! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!.. — маленькие кулачки бессильно колотят мокрую подушку.

Последние полчаса королевский целитель неотступно сидел рядом с Жанной. То привлекал ее к себе, то просто гладил по чёрным кудрям, в беспорядке рассыпанным по золотистым плечам. Ее кожа еще хранит остатки летнего загара…

Принцессу очень жаль. И было бы еще жальче — тревожься она о больном кардинале, а не о себе.

— Рунос, это — конец! — девушка в очередной раз рывком села на развороченной постели. В отчаянии глядит на любовника. Во все свои бездонно-полубезумные черные очи. Отцовские. В угольных глазах покойного Фредерика тонули сотни дам. И служанок. — Если кардинал Александр умрет — меня отправят замуж куда-нибудь на Восток! А там мой муж… — Жанна истерически расхохоталась, — наутро прикажет зашить меня в мешок с камнями! И сбросить с Башни Блудниц! В Южное Море.

А вот это уже — явный упрек в адрес фаворита. Ты подвел — ты теперь и помогай выкрутиться!

Да он давно бы уже помог — догадайся Жанна раньше, сколь ее собственная жизнь зависит от жизни кардинала.

— Они все следят за каждым моим шагом! Все меня ненавидят, все! Свора шакалов!..

Ну всё, хватит.

— Жанна! — Рунос осторожно коснулся ее вздрагивающего плеча.

— Они думают, у меня есть влияние на брата! На этого кретина!..

И на кретина можно иметь влияние. И принцесса его даже имеет. Более того — оно им сейчас пригодится.

— Жанна, — повторил целитель, — если хотите, чтобы я попытался спасти Его Высокопреосвященство кардинала Александра — нам лучше поторопиться.

— Жанна⁈ — она лихорадочно вскинулась. В черных глазах блеснуло оживление — принцесса приходит в себя. Отлично. — Для тебя я — Ваше Высочество!

Это было бы даже забавно — будь у любовника высокомерной капризницы больше времени.

— Ваше Высочество, — терпеливо повторил Рунос, — нам лучше поспешить.

Потому что Жанна — переменчивее морских ветров. И порой напоминает леопарда на сворке. Он, конечно, почти ручной. Но порой вспоминает, что вообще-то — дикий…

— Ты это сделаешь⁈ — в черных очах-омутах вновь заблестели слёзы. — Рунос, проси тогда, что хочешь!..

Просить он должен, конечно, страстный поцелуй? То есть — то, что и так получит не позже этой или следующей ночи. Если их сегодня не перехватят — по пути к кардинальскому особняку.

Подыграть и в самом деле попросить? А зачем, собственно? Его… Величество Карл с трона, безумие из Карловой