Как только папа уходит, мы идём в школу через дом Беннетов, чтобы оставить там Пинга. Он идёт рядом всю дорогу. Тренировка пошла ему на пользу. Должен заметить, что его очень интересует мой ланч. Он надкусывает пакет. Я отпихиваю его и отчитываю.

– Плохой пёс. Это яичный салат. Он не для тебя. – В остальном он ведёт себя очень хорошо.

– Так. После школы мы идём в банк, чтобы снять деньги, – говорю я Рене.

– Тебе точно хватит?

– Да, но я не знаю, какой там лимит на снятие. Я никогда не снимал столько денег.

– Я захвачу мелочь из копилки на всякий случай.

– Спасибо.

Войдя в школу, мы направляемся к своим шкафчикам. А потом замечаем Бруно и Тайсона в коридоре.

– Привет, Зелёный Фонарь! – Тайсон тычет пальцем в мою ногу. – Что случилось?

– Ты весь в крови, – говорит Бруно.

Наконец я опускаю взгляд и понимаю, что папа случайно перепутал пакеты. Я должен был заподозрить, что что-то не так, когда Пинг набросился на пакет. Надо было ещё тогда проверить оба пакета. Моя четвёртая ошибка за день. Все уставились на меня. Мне будут припоминать этот случай до самого колледжа.

День третий. Ошибка пятая

Я стою замерев. Вокруг меня собирается толпа. Миссис Ватье замечает, что что-то происходит. Она идёт ко мне, цокая своими высокими каблуками. Она охает при виде моих джинсов и отводит в свой кабинет. Рене успевает протиснуться в кабинет до того, как миссис Ватье закрывает дверь.

– Как ты поранился? – спрашивает миссис Ватье.

– Да это не моя кровь. Просто папа случайно перепутал пакеты и положил мне вместо ланча говяжью печень.

Миссис Ватье наклоняет голову.

– Он размораживал печень, чтобы приготовить корм для питомцев своих клиентов. Он выгуливает собак. Просто он упаковал мой ланч в такой же пакет.

Миссис Ватье кивает, несмотря на то, что она явно в замешательстве.

– Я позвоню твоей маме. Может, она тебя заберёт.

– Мама сейчас в Лондоне. Вы можете позвонить отцу на мобильный. Но он не сможет всё бросить. Возможно, ему понадобится какое-то время, чтобы приехать. – Она продолжает кивать, поэтому я не останавливаюсь. – Я и сам смогу дойти. Я живу очень близко. Если мне дадут пару лишних пакетов для печени, я пойду домой и переоденусь.

Думаю, папе понадобится эта печень, когда он вернётся с прогулки с йорками.

– Можно я пойду со Стивеном, чтобы убедиться, всё ли в порядке? – спрашивает Рене. Из-за неё можно подумать, что кровь течёт из настоящей раны.

Миссис Ватье смотрит на меня, не отрывая глаз. Затем она хмурится.

Джинсы прилипли к моей ноге. Я отдираю их от кожи. Нянька мне точно не нужна. Но если хорошо подумать, то Рене понадобится мне для того, что я задумал.

Как только она отворачивается, я замечаю фотографии, приклеенные к шкафу. На одной из них стоит мальчик, который кажется мне знакомым. У него странные глаза. Как будто он косоглазый.

– Это ваш сын? – спрашиваю я.

– Да. Он постарше и учится в школе Чемплейн. – Она поднимает трубку и спрашивает, какой у папы номер.

Я называю номер, и она его набирает.

Вдруг меня накрывает. Ребёнок с разноцветными глазами и есть тот самый скейтбордист.

– Он не берёт трубку.

– Миссис Ватье, мне нужно сходить домой, чтобы переодеться. Он не будет возражать. У меня есть записка, что мне можно уйти из школы.

– У вас и на меня есть разрешение, – встревает Рене.

– У тебя есть человеческая еда? – спрашивает она у Рене. – Или тоже только печень для собак?

Рене проверяет свой пакет и ноги.

– Ничего не подтекает, – отвечает она. – Можно я всё равно провожу его?

– Хорошо, – вздыхает миссис Ватье. – Иди с ним, но поскорее возвращайтесь обратно. Вы же знаете, у нас скоро важное собрание.

– На котором все будут праздновать ваше замужество? – спрашивает Рене.

Миссис Ватье кивает и подмигивает.

– Я не должна этого знать, но будет торт.

– Не забудьте угостить кусочком миссис Кляйн, – говорю я. – Уборщицам нравится, когда про них не забывают.

– Не веди себя как чудак, – ворчит Рене мне в ухо, оттаскивая меня подальше.

– Мы быстро, – заверяет она миссис Ватье.

Мы бежим по коридору, чтобы на нас поменьше пялились и охали-ахали.

Но как только мы выходим из школы, я сбавляю скорость и пересказываю Рене свой план.

– Давай сначала заберём Пинга, потом отнесём печень домой, и я переоденусь. А потом мы сходим к тебе домой.

– Зачем? – Рене останавливается.

– Во-первых, ты заберёшь копилку.

– На самом деле ты просто хочешь проверить книжный шкаф Аттилы, – говорит Рене. – Ты всё ещё не веришь, что он не виновен.

– Я не могу положиться на случай, речь идёт о жизни Понга.

Рене упирается руками в бока.

– Ты думаешь, он прячет грейхаунда у нас дома?

– Нет. Но Пинг сможет учуять Понга, если он был с Аттилой.

– Но он не был.

– Хорошо. Но мне всё равно надо задать твоему брату несколько вопросов.

Она скрещивает руки и хмурится.

– Ну, давай, Рене. Ты же знаешь, что я всегда докапываюсь до сути. Если я смогу убедиться, что Аттила не виновен, мы сможем убедить в этом и остальных. Я найду настоящего преступника и достану доказательства для полиции.

– Ладно.

Мы идём дальше. Рене продолжает идти, скрестив руки.

У дома Беннетов мы слышим Пинга. Он скорее скулит, чем лает. Когда мы открываем дверь, вместо привычного лая мы снова слышим скулёж.

– Малыш, ты скучаешь по Понгу? Не переживай, сегодня мы вернём его домой.

По крайней мере, я на это надеюсь.

Мы легко надеваем на него поводок и снова запираем дверь. Мы бежим вверх по улице до моего дома, где я переодеваюсь и меняю пакет с печенью на такой же, только с яичным салатом.

Я отношу окровавленные джинсы вниз и наливаю на них пятновыводитель. Затем мы снова уходим из дома.

– Пинг очень хочет пойти другой дорогой, – говорит Рене.

– Не сейчас. После школы мы сможем вернуться и хорошенько выгулять его. Я пойду за деньгами в банк. По дороге мы сможем завести его туда, куда он захочет. А сейчас неси его на руках, если он не хочет идти.