глазами. И распускали слухи, что у сыновей Бориса наклонности одинаковые. Старший не трогает прислугу — уже повезло, а то бы…

А София просто грохнулась в обморок. По второму разу. Она вида крови никогда не переносила. И еще как-то собиралась кого-то там резать…

Юлиана про девственность наверняка вообще солгала, но это — последнее, что сейчас важно. А у императора — хоть одно полезное преимущество. Не нужно ни перед кем отчитываться и оправдываться. Так что на сей раз обойдемся без кинжалов. Если, конечно, их не прихватит с собой молодая жена.

Хорошо, что обошлось заодно без розовых и голубых тонов. Или без белых. Евгений уже не в состоянии умиляться.

— Эжен, заходи, я не кусаюсь, — насмешливо крикнула из глубин спальни Юлиана.

Она отложила книгу, демонстрируя название — как бы случайно. «История самых малоизвестных и смертоносных ядов пятнадцати стран подлунного мира».

Если бы собиралась что-то сегодня подсыпать — точно обошлась бы без предупреждений.

Юлиана всегда была грациозной. И удивительно гибкой. Выскальзывая из-под пушистого одеяла, она себя не посрамила.

Полупрозрачный пеньюар подобран хорошо. Даже виртуозно. Где нужно — скрывает, где нужно — наоборот. Природный талант, или посоветовалась с Феофано? Лучшая куртизанка Гелиополиса обожает ту же тактику.

Пять шагов Юлиана преодолела легко. Изящные руки скользнули по его плечам — будто всегда так делала. Будто Евгений прожил с ней лет десять.

Впрочем, это почти так. Прожил совсем рядом. В одном дворце, в одних виллах, в одних садах. Совершенно ее не зная.

Он даже полуголой уже Юли видел многократно. С детства. Купались-то вместе.

Легкий флёр — неужели фиалки, никогда бы не угадал, — окутал еле уловимым облачком. Тоже совет Феофано? У той совсем другие ароматы, но подобрать Юлиане что-то необычное — могла.

Впрочем, кто сказал, что ей вообще нужны советы?

А огненный шелк — это, конечно, смело. Под оттенок бронзовых локонов.

Такое идет далеко не всем. Юлиане, как ни странно, весьма.

— Я решила, что белое — это устарело. Но если ты сейчас намерен уйти, то хоть сначала скажи: как мне? — Она легко закружилась по комнате, шелк — вместе с ней. — Я же полчаса наряжалась, служанок гоняла.

Тех же самых, что и тогда?

— Да уж, для Романа было бы проще! — вырвалось у него.

И зачем? Юли и так ведет игру за двоих. Раз уж победитель и завоеватель в последний момент готов сам спастись бегством.

Точно — брякнул зря. Она будто погасла. Шелк опадает крыльями бабочки. Огненной. Вместе с кружевами.

Ощущение, что сейчас Юли зябко обнимет себя за плечи. Как в детстве. А то еще и колени подожмет к подбородку. Забьется в угол.

Но нет. Наоборот — выпрямилась. Расправила плечи. Чуть повела плечом — позволяя пеньюару сползти. Хотя вроде бы — куда уж еще?

Всегда есть куда.

— Ты все-таки хотел… иначе? — ее голос чуть построжел. Но не дрогнул. — Почему не сказал заранее?

Отлично. Теперь он еще и обзавидовавшийся Роману садист и извращенец. Юли тоже слушала тех служанок? Под примерку нарядов?

Или просто изучала вкусы предыдущих женихов? Их было немало.

— Считай, что я сморозил глупость, ладно?

— Эжен, я всё понимаю. И слов назад не беру. Я — твоя. Как ты хочешь. Как пожелаешь. Здесь, там, как угодно. Я держу обещание.

Ну да. Евгений же купил ее. Как Софию — только тогда сдуру не знал, что покупает. А здесь озвучил всё весьма откровенно.

Или как Феофано. К которой теперь тоже тянет не особо. Даже к ней. Хоть куртизанка — давно взрослая женщина. И продает себя добровольно. И осознает, что делает. И, может, даже находит в этом удовольствие.

Зачем он женился на Юлиане вообще? Еще и потому, что императору всё равно нужна жена? А еще одной купленной рыдающей девочки он просто не выдержит. А их теперь начнут подсовывать толпами. И нещадно лупить дома, что не смогла заинтересовать нового императора.

Юли хотя бы смеется, танцует в шелках и предлагает попробовать больные фантазии Романа. Пусть это и просто бравада.

Почему бы не закрыть глаза? И не представить рядом… хотя бы Феофано? Моложе нынешней лет на десять, еще красивее?

Кого представит Юлиана? Не Алана же Эдингема, в самом деле. Может, Константина? Он лучше их всех.

— Эжен, я, конечно, знаю всевозможные отравленные помады, но собираюсь жить долго. Так что целовать меня ты можешь спокойно. Если, конечно, мы не в пещере, и начинать не полагается с дубиной мне по черепушке?

А еще у нее колотится сердце. И вряд ли от внезапно вспыхнувшей страсти.

Еще бы — если он еще и молчит. В ответ на всё.

Прямо восточный султан в гареме. Султан, затащивший туда ненавидящую его одалиску.

И ведь она не так уж и шутит. Змеи побери, Юлиана и впрямь ждет от него Темный знает чего.

А Феофано он зря не навещал давно. Проще было бы уйти.

Аромат кружит голову. И что-то неуловимо напоминает… тоже из детства. Не вспомнить. Слишком много утекло… крови.

Слишком всё переменилось.

Что плещется в глубине малахитовых глаз?

— Ну наконец-то, — совсем тихий шепот.

Гибкое тело скользнуло в его объятия. Шелк, мягко шурша, стекает на пол.

— Почему фиалки? — совсем тихо, но она услышала:

— А ты не помнишь? Не помнишь? Тогда — забудь…

3

Опасность разбудила вовремя. Евгений не воевал ни дня, зато родился и вырос во дворце. Поспишь тут спокойно! Особенно после той выходки Софии.

Тут кто крепко спит — вообще не просыпается. Или в таком виде, что лучше уж сразу в Бездну.

Полуодетая Юли — еще прекраснее, чем в пурпуре. Конечно, совсем без пеньюара — вообще божественно, в этом он убедился вчера. И еще убедится — если они оба переживут это утро. Если никто друг друга не убьет.

Бронзовая грива пышных волос, малахитовая глубина глаз, недрогнувшие руки. Юлиана даже в детстве была удивительно красивой девочкой. Когда Евгений еще гордился ею совершенно по-братски.

Ну еще изящная шея, хрупкие линии ключиц, пышная грудь… а дальше некстати — одеяло. Совершенно лишнее. Кстати, и в драке помешает. И не только Евгению.

Да, еще более лишний — кинжал. Не будем забывать о главном. Милая острая игрушка — в дюйме от горла будущей жертвы. Чтоб не слишком расслаблялся. И не отвлекался на другие детали. Менее сейчас важные.

Взгляд сквозь не дрожащие ресницы можно держать долго. Заодно подумать, сколько выдержит Юли.

Девушка удобно оперлась локтем о смятую постель — как вчера о плаху